В чем же проявлялась стратегическая русофобия коммунистической власти? Во-первых, в перекачке экономических, финансовых и людских ресурсов из великорусского ядра на национальную периферию. Был взят директивный курс приоритетного развития национальных окраин и отсталых регионов за счет более развитых, в первую очередь великорусских и украинских. «На протяжении всех [19]20-х годов для национальных регионов был характерен более высокий удельный вес нового строительства, чем в целом по Союзу. Если в первую пятилетку (1928-1932 годы) капиталовложения в новое строительство по отношению ко всей сумме капиталовложений в промышленность составили по СССР в целом 42,4%, то по республикам Закавказья этот показатель составил — 65%, по БССР — 58,3, по Казахской ССР —63, по Туркменской ССР —74,3%. Во второй пятилетке в восточные районы было направлено около половины всех капиталовложений, направляемых на новое строительство объектов тяжелой промышленности»225. За финансовыми потоками из центра на окраины следовало перемещение предприятий и трудовая миграция, ведь собственных квалифицированных кадров в национальных регионах попросту не было.
Даже индустриализация Украины с ее преимущественно занятым в сельском хозяйстве местным населением на первых порах осуществлялась русскими руками: «...В середине [19]20-х годов на Украине доля русских среди рабочих промышленности была равна 35%, среди специалистов и руководителей, занятых в промышленном производстве,— 37%, что было выше доли русских в занятом населении республики в 3 раза». А на национальной периферии, например, в Грузии или, тем более, в Узбекистане, доля русских в индустриальном производстве во много раз превышала их долю в населении республик. В Узбекистане середины 1920-х гг. русские составляли всего 5% республиканского населения и в то же время 40% всех рабочих в промышленности и около 70% специалистов226.0 решающей роли русских в развитии индустрии национальных республик можно судить по их доле в численности городского населения: в 1939 г. русские составляли 35,7% городского населения Азербайджана, 35% — Узбекистана, 58,4% — Казахстана.
Фактические «репарации» со стороны бывшей «угнетающей нации» не ограничились лишь начальной стадией социалистической модернизации, перекачка средств и ресурсов составляла магистральную тенденцию советского строя на протяжении всей его истории. России и русским суждено было служить мотором социалистического строительства и источником ресурсов для ускоренного развития национальной периферии. Эту жертвенную роль с ними делили украинцы и белорусы.
225 Вдовий А. И., Зорин В. Ю., Никонов А. В. Русский народ в национальной
политике. XX век. М., 1998. С. 200.
226 Русские (Этносоциологические очерки). М., 1992. С. 105.
227 См.: Martin Т. The Affirmative Action Empire. Nations and Nationalism
in the Soviet Union, 1923-1939. Ithaca, 2001.
Это не миф патриотической историографии, а научный вывод, который содержится и в работах ряда западных исследователей. СССР, как утверждается в одной из недавних монографий по истории национальных отношений в довоенном Советском Союзе, представлял собой «империю аффирмативных акций»227, то есть проводил сознательную и целенаправленную стратегию развития и поощрения советских меньшинств, этнической периферии. Требовавшиеся для этого значительные ресурсы изымались у восточнославянского этнического ядра; в сущности, само это ядро было главным ресурсом — и заодно жертвой — нового строя. Неслучайно английский историк Джеффри Хоскинг назвал свою фундаментальную книгу о русских в Советском Союзе «Правители и жертвы»228.
Впрочем, зачем искать пророка в чужом отечестве? По словам крупного большевистского лидера, председателя Совнаркома Алексея Рыкова, «колониальная политика... Великобритании, заключается в развитии метрополии за счет колоний, а у нас колоний за счет метрополий»229.
С чисто экономической точки зрения целесообразность и рациональность этой политики была более чем сомнительна. В чем легко убедиться, посмотрев на экономические показатели СССР закатной эпохи. Только три из пятнадцати советских республик — РСФСР, УССР и БССР (возможно, еще Азербайджан) служили донорами союзного бюджета, остальные — его реципиентами. Таков красноречивый итог политики «равномерного размещения» промышленности, производительных сил в Советском Союзе. Ее частичные достижения и успехи не поколебали значения России и Украины как экономического ядра страны.