— Я так и думала, что мы застрянем, — спокойно отвечаю я.
Мой голос звучит ровно, именно так я разговариваю со своей семьей. Такой тон словно говорит, что со мной все в порядке, я просто устала.
Таксист ерзает, кожаное сиденье под ним скрипит, и он пытается завязать беседу.
Я киваю и вежливо отвечаю, но коротко и по существу. Я могу приспосабливаться и хочу быть сговорчивой с другими. Я устала быть одна и всех отталкивать. Это оказалось сложнее, чем я думала.
Немного помолчав, я снова смотрю в окно. Дождь почти прекратился, и тротуары мгновенно заполнились людьми. Люди никуда не уходили, просто ждали под навесами. Не многие любят рисковать собой в суровые ночи с погодой, которая смывает макияж и портит даже самый лучший образ.
Но они все равно ждали и были готовы двигаться дальше. Все, что им было нужно, — это небольшой перерыв, прежде чем они снова отправятся в путь. Вопрос только в том, будет ли там навес, чтобы спасти их, когда жестокий ливень начнется снова.
Такси останавливается, и я бросаю взгляд на знак справа, мое сердце бьется быстрее, когда я вижу перед собой десятки людей, идущих по тротуару. Каждый направляется туда, куда ведет его жизнь. Не знаю, готова ли я, но я здесь.
Мое время вышло, и они устали ждать.
— Мисс? — спрашивает таксист.
Я слегка качаю головой, быстрым движением разрушаю свою нерешительность, расплачиваюсь с таксистом, оставляя большие чаевые. Он заслужил их за то, что был вынужден терпеть мое общество.
— Спокойной ночи, — говорю я ему, выскальзывая из машины, стуча каблуками по скользкому асфальту, когда дверь автомобиля захлопывается за мной с оглушительным щелчком.
Глава 3
Мейсон
Резкий, жесткий ветер гонит спрятать тело.
Дождь чистит твою душу, которая страдает
Все это вместе тебя разрушает.
Ты можешь прятаться и укрываться,
Убежище чужое тебя здесь не спасет.
Ты знал все это сразу.
Ты знал, что ждет в конце.
Как пить дать, дождь закончится, как только я войду в бар. Тут, как обычно полно народа и меня приветствует гул голосов и звон бокалов. Я могу затеряться в толпе людей, они хоть и видят меня, но не знают.
Этот бар — одно из моих любимых мест. Он всегда полон. Его обитые кожей сиденья постоянно заняты, а теплые насыщенные тона деревянного потолка и кирпичных стен заставляют посетителей чувствовать себя, как дома.
Мой костюм выглядит как костюм любого другого ублюдка. Ну, большинства из них. Я провожу пальцами по волосам и стряхиваю с себя капли дождя, снимаю куртку от Армани и бросаю ее на стойку бара в самом конце.
Это был долбанный длинный день, и последнее, что мне нужно, — отправиться домой в одиночестве. Как только я поднимаю глаза, барменша уже смотрит на меня. Кажется, ее зовут Патриция она работает здесь каждые выходные.
— Виски? — спрашивает она.
Патриция постоянно в движении, раскладывает лед в стаканы и наливает спиртное, как настоящий профессионал. В отличие от других женщин здесь, она не ищет мужчину с деньгами в карманах, не любит поболтать, и это одна из причин, почему мне нравится сидеть в этой части бара. Другая причина заключается в том, что место находится в стороне, где я могу просто смешаться с толпой и наблюдать.
— Двойной, — отвечаю я и достаю из кармана пиджака мобильный телефон.
Меня не было всего два часа, но у меня есть дюжина писем, ожидающих моего внимания. Я раздраженно ворчу, когда появляется еще одно сообщение от Лиама.
Лиам: «Ты придешь сегодня вечером?»
Я отвечаю ему, что уже ушел, и в этот самый момент Патриция ставит стакан на полированную поверхность бара, и пододвигает его ко мне.
Когда я подношу стакан к губам и позволяю прохладному напитку обжечь пищевод и согреть мою грудь, раздается звонок моего мобильного телефона. — Да чтоб тебя.
Хоть мне и нравится Лиам, но мне хочется его послать. Если бы у меня были друзья, он мог бы быть одним из них. Но я никому не доверяю, и после сегодняшнего разговора с отцом не хочу быть рядом ни с одной чертовой душой. Я саркастически усмехаюсь, когда понимаю, что пришел в переполненный бар, чтобы побыть один.. Но это правда. В этом городе тебя всегда окружают люди, спрятаться негде, разве что на виду.
Я допиваю остаток спиртного и стучу тяжелым стаканом по стойке бара, обдумывая, что заказать. И вот тогда я слышу его. Такое впечатление, что из-за него мне придется здесь задержаться. Это нежный женский смех. Он настоящий, и отчетливо слышен в баре, несмотря на то, что он не громкий.
Это мирный звук, успокаивающая сила в хаосе, который нас окружает. Как будто все движется вокруг меня, кроме женщины, которая издала этот сладкий звук.
Гладкое стекло остается неподвижным в моих руках, пока я оглядываю барную стойку в поисках ее.
Остальная часть толпы, похоже, ничего не замечает, они продолжают болтать и заняты только собой, но мои глаза обращены влево. Сквозь толпу людей я едва могу разглядеть ее.
Светлые волосы, зачесанные назад, бледная кожа, покрытая черными кружевами.
Мужчина в самом конце бара откидывается от стойки, роется в заднем кармане в поисках бумажника и предоставляет мне возможность разглядеть ее получше.
В первую очередь, меня привлекают ее губы.
Она облизывает нижнюю губу, прежде чем взять бокал с темно-красным вином. Цвет, по крайней мере с такого расстояния, идеально подходит к ее губам. Она улыбается тому, что ей говорят, и ее плечи трясутся, отчего темная жидкость в бокале слегка кружится и а на высоких скулах выступает румянец.
Она отбрасывает влажные от дождя волосы в сторону, перекидывая их за плечо, а выбившуюся часть наматывает на кончики пальцев, пока потягивает вино.
Когда она отводит взгляд от того, кому уделяла свое внимание, мое сердце замирает, а любопытство возрастает.
Выражение лица у нее меняется, когда она думает, что на нее никто не смотрит. Наконец я вижу ее глаза, светло-голубые с серебристыми крапинками, и вот тогда я действительно вижу ее. Не просто образ, который она пытается изобразить.
Боль. Это ясно, как день.
Она играет роль, хотя чертовски хорошо скрывает это. Вот что меня действительно волнует. Даже меня одурачила.
Люди могут прятаться за улыбкой или смехом, каждый придурок здесь может притворяться кем-то или чем-то, кем на самом деле не является.