Я молчу, смешивая все ингредиенты, но чувствую постоянный взгляд Мэтта на себе. Он ничего не говорит, но я знаю, что он ждет. Я не хочу рассказывать. Не хочу возвращаться в свою ту жизнь. Но он уже затронул эту струну.
И теперь она так противно дребезжит, что заставляет трепыхаться сердце, собирая слезы в уголках глаз.
- Я до сих пор считаю, что это моя вина. Если бы я в тот день посмотрела гороскоп, то увидела предостережение. И я не знаю. Я бы сделала что-то. Или более внимательна была бы… Она сейчас была бы жива… - Слова сами слетают с губ, озвучивая то, что внутри.
Глава 18
Я включаю плиту и ставлю на нее сковороду. Не могу просто сесть и рассказать, глядя в глаза. Мне надо отвлекать себя. Отстраниться. Как будто я просто пересказываю фильм или чью-то историю.
- Мы возвращались вечером на машине. Папа, мама, я и моя сестра. - Я аккуратно наливаю тесто на сковороду, делая идеально круглые блины и продолжаю: - Мне было тринадцать, сестре семнадцать. Накануне она рассталась с парнем, поэтому весь день была нервная и огрызалась на меня по любому поводу. Мы обе знали, что я не виновата ни в чем, но так ей было проще. Срываться на мне. Я узнала ее тайну, случайно увидев в ее ванной тест на беременность. - Я откашливаюсь и переворачиваю блинчики. - Она злилась, что я узнала, грубила и мне, и родителям. В какой-то момент я пригрозила ей, что расскажу кое-что папе. И она взбесилась. Накинулась на меня, затыкая рот. - Я сжимаю зубы, чтобы уже не начать плакать. Это последние воспоминания, что у меня остались. Я ведь все равно ее любила. - Папа отвлекся на нас, успокаивая Тори, и не справился с управлением. Дальше я не помню. - Я думала, что снова разрыдаюсь, но слезы просто медленно катятся. Как будто я посмотрела грустный фильм. Или это Мэтт так влияет на меня. - Этот эпизод стерся. Мы просто врезались во что-то. А дальше похороны.
Руки трясутся так, что лопаточка вываливается из рук, но я тут же поднимаю ее и сгребаю блины на тарелку, наливая следующую порцию. Дрожащей рукой делать такие ровные блины, уже не получается. Но я должна чем-то еще заниматься, когда рассказываю.
- Ты ни в чем не виновата. - Мэтт появляется рядом незаметно и обнимает меня сзади. Чувство жалости к себе поднимается и как вулкан разбрызгивает едкую лаву.
- Не надо. Это навсегда останется со мной. Если бы я этого не сказала, то она бы успокоилась, и мы остались все живы. Мы разбились. Машина разбилась, и Тори одна была не пристегнуть и погибла. Она погибла со своим ребенком. Из-за меня. Из-за того, что я не могла немного потерпеть ее гормоны. - Последние слова я говорю уже шепотом, потому что голос срывается.
- Тшш, - Мэтт разворачивает меня к себе и обнимает, а я утыкаюсь лицом в футболку, оставляя на ней влажный след. - Это прошлое. Не держи его.
- Как не держать, когда из-за меня погибла сестра и ее ребенок. Я ведь знала. - Я всхлипываю несколько раз и отстраняюсь от Мэтта. - Знала про беременность. Могла бы потерпеть и поддержать ее.
- Мне жаль твою сестру, но я не понимаю, при чем тут гороскопы?
- Я потом пыталась понять, почему так произошло, можно ли было что-то изменить, и натолкнулась на гороскоп. В тот день мне вообще были противопоказаны поездки. Тогда бы этого всего не произошло.
- Бред, - Мэтт забирает у меня из рук лопатку, сам скидывает блины на тарелку и выключает плиту. - А в другом гороскопе написали бы ещё что-то. Это просто плод чей-то фантазии.
- Это не бред. Твоя сестра вчера читала несколько гороскопов и все писали об одном и том же.
- Хорошо, это не бред. Но у тебя своя судьба, у нее своя. - Мэтт подталкивает меня к столу и усаживает на стул. - Сделать тебе кофе или чай?
- Чай, зеленый.
Мэтт кивает, принимая мой заказ, и на ходу закидывает в рот еще один блин, довольно улыбаясь.
- Хорошо, переубеди меня. Если бы гороскопы настолько были правдивы, то в мире не было бы аварий, катастроф, смертей, потому что все бы знали, что им можно делать, а что нельзя и это бы работало на сто процентов. - Я смотрю на тарелку с блинами передо мной.
- Просто иногда хочется что-то сделать, хоть и понимаешь, что это закончится плохо. - Я поднимаю глаза на Мэтта, наблюдая, как он заливает мне в кружку кипяток, а себе делает кофе.
- Думаешь, если бы кто-то знал, когда он умрет, он бы сел в машину и самолёт намеренно. Нет. Никто не знает. Что будет дальше, никто не знает. Судьба и означает путь, который надо пройти. У кого-то он длинною в восемьдесят лет, у кого-то в двадцать, а у кого несколько недель от зачатия.
Хоть мы и спорим сейчас, но мне нравится это. Он не такой уж и поверхностный. Умеет рассуждать и отстаивать свое мнение. Делая это спокойно и не нервничая.