Я делаю шаг ещё ближе к нему, кладу руки ему на плечи и шепчу на ухо:
— Верх идёт в комплекте с трусиками.
— Значит, ты действительно надела это для меня, — Тристан тут же тянется к поясу моих джинсов и возится с застёжкой. — Сними их, — требует он.
— Сам сними, — я вырываюсь из его ищущих рук и подхожу к кровати, потрясённо фыркая от смеха, когда он обнимает меня сзади, убирает волосы с моей шеи и целует меня там. Тристан задерживает там свой рот, покусывает кожу зубами, и я дрожу, пытаясь уклониться.
— Не знал, что ты такая дразнилка, — бормочет он, возвращая пальцы к застёжке моих джинсов. Шлёпаю его по рукам и поворачиваюсь в его объятиях лицом к нему, наслаждаясь жарким сиянием в блестящих голубых глазах. — Эти джинсы нужно снять, Александрия.
— Знаю, — я тянусь к подолу его рубашки и слегка натягиваю её. — Но это должно быть честной игрой.
Посмеиваясь, он отпускает меня и тянется за шею, одним рывком стаскивая рубашку. Я глубоко вздыхаю в открывшуюся грудь, мой взгляд прыгает, не в силах оставаться на одном месте. Он прекрасен везде, настоящее произведение искусства с чётко очерченными грудными мышцами, плоским животом и небольшим пучком волос в центре груди. Никакого устрашающего пресса в виде стиральной доски, но у него есть золотисто-коричневая дорожка волос, которая начинается чуть ниже пупка и исчезает прямо под поясом джинсов.
Я хочу посмотреть, куда ведёт эта дорожка.
— Вау, — шепчу я, и Тристан снова хихикает.
— Именно это я и почувствовал, когда впервые увидел тебя, — бормочет он, обхватывая мои щёки руками, прежде чем наклониться и поцеловать меня.
Когда его губы касаются моих, я забываю обо всём. Всё, на чём могу сосредоточиться, — это то, что он заставляет меня чувствовать. Как моё тело реагирует на его прикосновения, его вкус, его слова. Он шепчет, что я красивая, и у меня в животе порхают бабочки. Он тянется к передней части моих джинсов, скользит пальцами внутрь них, пока не касается кружевного верха моих трусиков, и я мгновенно становлюсь влажной. И когда мои руки, наконец, касаются его тёплой, твёрдой груди, мои колени дрожат. Я не могу сформулировать слова, я не могу думать, всё, что я могу делать, это водить руками по его коже, словно пытаясь запомнить на потом.
Каким-то образом мы оказываемся на кровати запутанным клубком. Тристан заводит руку мне за спину и умело расстёгивает застёжку лифчика, чашечки освобождаются, обнажая мою отсутствующую грудь. Он стягивает бретельки лифчика с моих плеч, вниз по рукам и бросает его на край кровати. Застенчивость поднимает свою уродливую голову, и я отстраняюсь от него, мои руки немедленно поднимаются, чтобы прикрыть грудь.
— Эй, эй, что случилось с моим дразнящим ангелочком? — его улыбающееся лицо парит над моим, его пристальный взгляд прикован к моему лицу. Он нежно отрывает мои руки от груди, задевая её пальцами, и я делаю глубокий вдох. — Позволь мне увидеть тебя.
Я опускаю руки по бокам и лежу, словно девственница, которую приносят в жертву. Глаза плотно закрыты, тело напряжено, конечности дрожат в ожидании его оценки. Не знаю, почему я так нервничаю. Не прошло и тридцати секунд, как я дразнила его и смеялась, а теперь веду себя так, будто он собирается только взглянуть на мои сиськи и задницу. Я веду себя нелепо. Знаю.
Но ничего не могу с этим поделать.
— Ты такая красивая, — благоговейно говорит он. Я приоткрываю глаза и обнаруживаю, что он наблюдает за мной с ошеломлённым выражением на лице. Ну, наполовину ошеломлённым и наполовину возбуждённым. Одним словом, он выглядит так, словно хочет наброситься на меня. — Расслабься. Ты слишком напряжена.
И затем он снимает напряжение своим ртом, лаская мою грудь и оставляя след влажного тепла на коже там, где лихорадочно пробегал губами и языком. Одной рукой он обхватывает грудь, в то время как сосёт другой сосок ртом, проводя языком по моей ноющей, покрытой мурашками плоти. Я запускаю руки в его волосы, прижимая Тристана ещё ближе, выгибаясь навстречу его рту. С безрассудной нуждой обхватываю его ногами и понимаю, что на мне мои дурацкие ботинки, я сильно тяну его за волосы, заставляя поднять голову.
— Что? — выпаливает он раздражённо, словно я прервала его, и это почти заставляет меня улыбнуться. Его губы припухшие и влажные, глаза затуманены похотью, а волосы в полном беспорядке.
Он офигительно классно выглядит.
— Мои ботинки, — провожу ногой в ботинке по задней части его обтянутой джинсами икры. — Ты можешь помочь мне снять их?
Ухмылка, которой он одаривает меня, развратная, по-другому не сказать.