— Ага, и при этом миллиона два душ уже иссушил за те годы, чтобы жизненные и магические силы пополнять, раз так упорно трудился, — я не могла не вставить едкое циничное замечание.
— Он – Темный, а, значит, не без этого, — с сожалением вздохнула Нина.
— Отчего-то мне кажется, что если бы не этот пустяковый минус в биографии Александра Эйдена, то ты бы его без промедлений на пьедестал поставила?
— А мне вдруг померещилось довольно отчетливо, что ты, не зная его, уже люто возненавидела? — Нина, как всегда, попала в десяточку.
— Ума не приложу, как это ты догадалась, подруга? Я ведь всеми силами старалась проявить свое дружелюбное отношение, — не сдержав улыбки, сказала я.
— В субботу тебе представится уникальная возможность расточать свое хваленое дружелюбие и кокетливые взгляды налево и направо, — подтрунивал Джаред.
— Жду не дождусь, — ответила я с таким видом, будто меня сейчас стошнит.
Джаред деланно закатил глаза и умоляюще воскликнул:
— Да брось, Аманда! Ты же знаешь, что такое веселье, а? Ну, или хотя бы, какой смысл несет это слово?
— Гейл! – громкий крик тренера Широгавы не дал мне кинуть в Джареда новой колкой фразой. — Сегодня твоим соперником по спаррингу будет Робс! Оторви свой тощий зад от скамьи и марш на ковер!
Вот разошелся-то на комментарии. Я без разговоров поднялась и отправилась выполнять указания тренера, а когда оказалась лицом к лицу с двухметровым амбалом Робсом, хитро улыбнулась и сквозь зубы процедила:
— Отчего же не знаю? Вот оно — настоящее веселье!
В тот же миг мы сошлись. Поначалу все шло очень даже неплохо, мне успешно удавались переходы от обороны в нападение, пока я не осознала всю безнадежность своего положения. Разница между мной и моим соперником была колоссальная: вес, рост, сила – все это оставалось неоспоримым преимуществом Робса. Я же выезжала исключительно на тактике, которой хватило лишь на первые десять минут поединка. Следующие десять Робс почти не встречал сопротивления с моей стороны: валял меня по полу, метал через весь зал, в общем, сражался, как умел. Благодаря его приемам я выполнила всю программу акробатических этюдов. Дважды.
Силы были на исходе, голова кружилась, путая небо с землей, в ушах громко пульсировало. Единственное, что звучало громче монотонного «тук-тук-тук», так это разъяренный голос тренера Широгавы. Его восточные глаза неестественно округлились, когда он кричал:
— Гейл, думай о хорошем! Вспоминай! Чтобы не погибнуть, чтобы набраться сил, вытащи из своего чертова подсознания лучшие воспоминания!
И правда, завелся не на шутку. Если б могла, я бы ему сейчас популярно объяснила, что нет у меня подобного реквизита в душе, неоткуда мне почерпнуть эмоций для восстановления сил. НЕОТКУДА. Но не могла я сейчас даже просто рта открыть. Все тело болело, я будто под бульдозер попала. А Робс молодец! Вошел в раж, как я погляжу. Все колотит меня и колотит, швыряет и швыряет. Со стороны я, наверное, уже на отбивную похожа. А этот, знай свое, орет и все тут. Думай, мол, о хорошем, о возвышенном. Вспомнила детство, вроде оно было счастливым и беззаботным. Не помогло. Ладно, а если юность? Школьные деньки, дружба крепкая, первая любовь? Опять не то. Может, Шон и наша былая страсть? «Обломись, Аманда! Это тоже не подходит», - раздался ехидный голос где-то внутри. Знаю! Стю, мой любимый Астиллеро! Нет?.. Тоже нет… Вот блин, а ведь я считала мою дружбу с Астиллеро козырным тузом! Робс побил и эту карту. А точнее, он побил меня. Продолжая оттачивать силовые приемы, повалив меня на мат. Так меня не мутузили даже позавчерашние демоницы Кихра. Вот засада.
Все же тренер мой тот еще телепат. Видимо, до него наконец-то дошло, что я не розовая феечка, а чудесные эмоции далеко не мой профиль. И тогда пуще прежнего он заорал, припадая к мату:
— Гейл, злись! Делай то, что умеешь лучше всего! Разозлись по-настоящему!
Аллилуйя! Первое действенное предложение за эти двадцать минут, что мои кости ломает бульдозер. Сплюнув кровь, я одарила тренера Широгаву презрительным взглядом и хриплым, сдавленным голосом произнесла: