Отдельное место в изучении Лилианой магии Хроноса занимали перемещения сквозь пространственно-временную границу. Она знала наверняка, что это возможно больше, чем за полвека до того момента, как само перемещение случилось, но, к нашему с Александром огромному сожалению, не описывала, каким именно образом привести в исполнение столь древнюю и могущественную силу. Винить ее не за что, если даже мы, носители магии, не имели ни малейшего представления о том, как она работает.
Тем не менее мы с Александром не оставляли попыток перемещения сквозь временной заслон. Нам не меньше Лилианы хотелось познать природу дарованной Хроносом магии. Ежедневно возвращаясь на Одинокий утес к загадочному замку, после изнурительных и продолжительных поединков рукопашных или же на мечах мы вновь и вновь пробовали объединять энергию. Бесконтрольные прыжки удавались значительно чаще и с большим успехом, нежели те, которые мы старались контролировать. Почти сразу было установлено, что вероятность успешного прыжка напрямую зависела от силы испытываемых нами в этот момент эмоций, вот почему бесконтрольные перемещения в пространстве и времени были частым и закономерным явлением. Поцелуй или нежное прикосновение, продолжительный молчаливый взгляд или же шепотом произнесенное имя – все это неизбежно вызывало сильнейшие эмоции в моей душе и тотчас приводило магию в действие.
— Удивительно, что тогда, на Фестивале Огня страстной Кубы, ничего подобного не происходило, хотя в тот момент мои чувства едва ли не заставили солнце взойти среди ночи, — рассмеялась я, когда после поцелуя Александра, мы вновь, сами того не желая, оказались в прошлом.
— Должно быть, наша магия в то время еще не располагала необходимой силой, — нежно поглаживая меня по щеке, прошептал он.
— Или чувства… — смущенно ответила я, хотя давно призналась себе в том, что Александр ни единой минуты не был мне безразличен с того самого момента, как наши глаза встретились в тот вечер приема в его поместье. — Но если говорить о магии, то моя явно не была фаворитом, а плелась хромой кобылой позади всех притом не в самых престижных скачках.
— А я рад, что тогда ничего подобного не произошло, — улыбнулся он.
— Это еще почему?
— Испортило бы момент. Тогда я не думал ни о каком Хроносе или Неспящих со всеми их проблемами. В тот вечер мои мысли занимала лишь ты, Аманда.
— Ты прав, это точно испортило бы момент. Как тебе вообще в голову пришла затея с Фестивалем Огня и танцами?
— После смерти Люка Паркера и событий, предшествующих гибели брата Мэтта, я чувствовал твое подавленное состояние, но когда ты показала травму, с которой мог легко справиться самый скромный дар, но не совладал твой, вот тогда я всерьез обеспокоился. Не столько из-за того, что твоя магия не была способна исцелить рану, сколько меня напугало отчаяние, звучавшее в твоем голосе. Потом я навел справки о твоих увлечениях, и выяснилось, что в прошлом ты долгое время занималась латино, чего, кстати, нельзя было не заметить и на приеме. Я наблюдал, с каким удовольствием и умением ты танцевала в тот вечер, я ощущал каждую твою эмоцию, и так хотел быть ближе к этим неподдельным чувствам…
— Да уж… А вместо этого получил тысячу едких слов и столько же презрительных взглядов, - виновато пробубнила я. – А там, в саду, когда я кормила Карлушу, хорошо, что ты вовремя ушел. Никогда бы себя не простила, скажи я еще что-то…
— Я с трудом заставил себя уйти, — усмехнулся Александр, вспоминая события того вечера.
— Не поверю, если скажешь, что безумно желал продолжить этот словесный поединок!
— Нет, напротив. Когда я незаслуженно тебя обидел и ощутил твою реакцию, единственным желанием было убедить тебя в лживости каждого сказанного мной грубого слова, признаться во всем, только бы ты больше не испытывала душевную боль. В тот момент я возненавидел себя…