— Именно! К твоему сведению, нас могут увидеть, и тогда легенде конец! Ведь мы брат и сестра, помнишь? — не удержалась от улыбки и я, стараясь на словах быть строгой, а в мыслях было лишь желание вновь ощутить сладость поцелуя Александра.
— Брат и сестра? — выдохнул он. — Да я лучше умру!
После этих слов Александр вновь поцеловал меня, только на этот раз так страстно, что я даже легенду напрочь забыла. Вот так легко он мог справиться с моей дрожью.
Несмотря на довольно ранний час на подходах к церкви было очень оживленно. Казалось, Неспящие прежде были куда более дисциплинированы в религиозном отношении. Зато вражда двух кланов проявлялась так же отчетливо, как и в наши дни. По лицам предков легко можно было определить, кто свой, а кто чужой. Одних встречали радостными объятиями, других – хмурым взглядом, едва удостоив и кивком головы.
Нас же с Александром не признали ни те, ни другие, встретив очень сухо и с некоторой осторожностью. Александр по привычке нацепил маску безразличия и прошел мимо, не обращая внимания на пристальное к нам внимание со стороны Неспящих. Я же никогда не отличалась титаническим хладнокровием, потому время от времени бросала короткие взгляды на группы прихожан, ожидающих начала мессы перед входом в церковь.
Мы неспешно вошли внутрь, где также было очень оживленно. Гул людских разговоров отражался эхом от стен и, множась, звучал так громко, что легко способен был заглушить даже самые импульсивные партии органа. Если на улице в основном толклись мужчины, хвастая друг другу о тех или иных своих достижениях в бизнесе, бесконечно выдыхая клубы сигарного дыма, то здесь находились их жены, бесстыдно сплетничающие об интрижках своих подруг или с деловым видом обсуждающие последние модные тенденции. Концентрация блонда на один квадратный метр просто зашкаливала! Чуть ли не девяносто процентов присутствующих в помещении дам имели выбеленные волосы и непременно использовали красную губную помаду. Загляни сюда Мерлин Монро, она явно решила бы, что попала в зеркальную комнату. Вот только зеркала эти до безобразия кривые…
Снова в полном молчании и снова провожаемые десятками любопытных взглядов мы ступали по проходу к скамьям. Выбрав одну из крайних в левом ряду, Александр пропустил меня вперед, а сам присел рядом.
Начались приготовления к богослужению. Люди с улицы потянулись внутрь. Я сидела вполоборота, будто для разговора со своим спутником, и изредка поглядывала на высокие входные двери, что были распахнуты настежь этим жарким летним утром. Я ждала ее, мою прапрабабушку Лилиану Гейл, к которой прибыла сквозь десятилетия в поисках ответов и помощи.
И вот она появилась на пороге. Я узнала Лилиану сразу, несмотря на то что видела ее только на фото, где ей еще не исполнилось и двадцати пяти лет. Сейчас же, в 56-м, ей уже шестьдесят пять, на лице прапрабабушки появились морщины, а темно-каштановые волосы теперь разбавляла седина. Однако это была все та же Лилиана Гейл со строгой выправкой и невероятно проницательным, живым взглядом.
Прапрабабушка замедлила шаг, осмотрев огромный зал, казалось, отсутствующим взглядом. Когда же ее взор наконец-то коснулся меня, Лилиана улыбнулась, и я не смогла удержаться от ответной улыбки. Нас прервали. Кто-то окликнул Лилиану по имени, вероятно, приглашая присоединиться послушать проповедь вместе, но та, не сводя с меня глаз, безучастно отмахнулась и направилась к нам. Александр поднялся и галантно подал руку, помогая Лилиане занять место рядом со мной. Все так же в полном молчании она делала вид, будто внимательно наблюдает за хором, который вот-вот должен был начать песнопения. Когда же прозвучали первые звуки органа, даже самые заядлые ротозеи вынуждены были дисциплинировано обратить взгляды к молитвенникам. Прабабушка украдкой взяла меня за руку и крепко-крепко сжала ее. Чтобы не привлекать всеобщего внимания, я тоже старательно смотрела вперед, едва справляясь с желанием заговорить с Лилианой.
Час мессы показался мне вечностью в ожидании, когда мы наконец сможем найти менее людное место и спокойно поговорить. После окончания воскресного богослужения мы поднялись со своих мест, намереваясь тотчас же покинуть церковь, тем более что окружающая обстановка этому весьма способствовала. Многие прихожане не торопились уходить, обсуждая проповедь или еще какие не связанные с ней, но непременно важные темы. Некоторые и вовсе направились лично поблагодарить падре за пламенные и возвышенные речи. В этот момент мы уже вышли на улицу и двинулись в сторону подъездной дороги, где прапрабабушку уже дожидался автомобиль. Она махнула водителю, чтобы он не терял времени и заводил мотор.