А в довершении всего накинула темно-серый плащ на плечи, чтобы скрыть от любопытных взоров и дотошных «эй, постойте!» свой странный облик смешения двух эпох: Средневековья и современности. Голову покрыла глубоким капюшоном и ступила с перил балкона пятого этажа, а уже спустя мгновение приземлилась на черный асфальт.
Где-то вдалеке мне померещился голос ворона, раскатистым эхом пронесшийся над городом.
Охота началась! Я – Аманда Гейл. Неспящая. И я снова в игре.
* * *
Ночь пролетела на одном дыхании. Я от души поохотилась и, что самое приятное, не встретила почти никаких сложностей. У меня было по три-четыре соперника сразу, но расправлялась я с ними уж очень легко и, конечно, не в пример вчерашней череде неудач.
На следующую ночь и последующую за ней сюжет повторился в точности до мельчайших деталей. Ворон принес мне очередной флакончик с чудодейственным отваром (вспоминала Астерикса, Обеликса и котел с волшебным зельем, выпив даже каплю которого, галлы становились непобедимым народом и задавали славную трепку римлянам). В записке снова значился состав снадобья. Все его ингредиенты каждый раз оказывались новыми, чаще это были травы, иногда минеральные соли и части различных деревьев. Порой компоненты являлись очень редкими, которые не так-то просто найти в продаже, например, кора молочного дерева или жгутик китайского мышецвета. Но гораздо большей тайной был окутан один неизменный ингредиент, прописанный на латыни или вроде того. «Animam particulam» значилось во всех записках последним пунктом. Может, нужно было загуглить? Да ладно, не отравил же!
Наступила пятница. С самого утра я опять поехала за город к родителям. Всю неделю мама допекала меня звонками с одним и тем же вопросом, когда я приеду померить платье, которое они мне купили. Конечно, ехала я вовсе не за этим, но забрать его все равно нужно было. После насыщенных охотой и сражениями будней, так хотелось просто побыть дома, рядом с родными и Стю.
Когда я приехала, в доме было тихо. Маилз и Шон отправились с отцом по делам в офис, а маму и Софи я нашла наверху перед громадным зеркалом в комнате второй. Картинно закатив глаза, я небрежно плюхнулась на кровать и с вымученным выражением лица наблюдала за восторгом сестры и мамы, пытаясь понять, как же могут приносить истинное удовольствие эти бесконечные примерки и кривляния перед зеркалом.
— Аманда, у тебя такой вид, будто сейчас стошнит, — хохотнула Софи, жалобно посмотрев на меня. — Неужели это платье настолько безнадежно?
У мамы тотчас включилась защитная реакция всего прекрасного в женщине. Особенно это касалось нарядов и украшений. Брови моей родительницы поползли вверх и злобно изогнулись. Лицо стало строгим, в один момент с него исчезла вся детская радость, которой светилась мама, пока я не пришла.
— Софи, для чего ты спрашиваешь свою ничего не смыслящую в женственности сестру?!
— Мама, по-моему, Аманда недовольна именно самим процессом, — поспешила встать на мою защиту Софи.
— Ты права, сестра, процесс многочасовых походов по магазинам, примерок, любований не вызывает у меня восторженных чувств, но платье, правда, замечательное и очень тебе идет. Глубокий синий насыщает твою природную красоту.
После услышанных от меня добрых слов, каких вообще-то за мной не водится, мама с большим удовольствием сменила гнев на привычную ее нраву милость и поспешила обнять меня. Едва выпутавшись из ее цепких объятий, я решила удалиться, а то еще, чего доброго, и меня перед зеркалом крутиться заставит. Но как бы я ни старалась незаметно улизнуть на конюшню, мама (тот еще Джеймс Бонд, кстати) все же разгадала мои тайные намерения. Я уже почти праздновала победу, выйдя в сад, когда за спиной раздался ее надзирательный тон:
— Юная леди, позвольте узнать, куда это вы направились?!
— Хотела проведать Стю, — сказала я и медленно обернулась.
— Я оставила платье в твоей комнате, будь добра по возвращении его померить, — категорично, исключая какую-либо возможность для возражений, скомандовала мама, грозно взирая на меня с балкона моей комнаты.
— Мамочка, после прогулки со Стю я буду пыльная и уставшая. Лучше ты его сложи в сумку, я дома примерю и пришлю тебе столько фотографий, сколько пожелаешь, — взмолилась я, стараясь разжалобить доброе материнское сердце.
И получилось. Она махнула рукой и ушла обратно в комнату, попутно бормоча что-то себе под нос. Даже балкон забыла закрыть. А я развернулась и со спокойной душой отправилась дальше. Когда гектар цветущего сада остался позади, и передо мной раскинулся широкий конный двор, я резко окопалась на месте, увидев невероятно забавную картину. На верхней перекладине левады с умным видом сидел Карлуша, а рядом стоял Астиллеро, недоверчиво вытаращив на птицу глаза. Стю осторожно тянулся розовым носом к ворону, при этом без конца пофыркивая на нового знакомого. Карлуша хоть и сидел неподвижно и величаво, но тоже проявлял интерес к моему жемчужному коню.