— Кто же, по-вашему, нагнал этот звериный страх, если не Темные? — издевательски спросила я, продолжая изводить терпение Эйдена.
— Это сделали душегубы. Демоны. Стоят на ступень выше тех, с которыми мы привыкли сражаться, — уверенным тоном пояснил воображала и, скрестив руки на груди, переместился ближе к нам с малышом. Остановившись по другую сторону от кровати, он немигающим взглядом уставился мне в глаза и продолжил: — Кихр близок к возвращению, он нашел способ покинуть чистилище, и теперь бросит все силы, чтобы ослабить Неспящих. Душегубы далеко не единственные демоны из ранга высших. Полагаю, явятся и другие, более могущественные служители Кихра.
— Что еще за душегубы? Мне они не попадались.
— Это дело времени, мисс Гейл, — пожал плечами он. — По сути, они такие же демоны, как и те, что встречались вам, но ко всем прочим боевым и магическим умениям у них имеется способность иссушать людские души. Когда проклятая магия касается чистых человеческих чувств, то забирает их все без остатка, оставляя взамен не просто пустоту, а еще и дикий страх. У избранной жертвы нет шансов избежать страшной участи. Каждое приятное воспоминание, мысль, что вызывали прежде счастливые эмоции – все стирается магией Тьмы. В памяти остаются лишь ужасные образы, кои человек видел после воздействия на его душу.
И почему я вдруг ему верю?
— То есть малыш не помнит ничего из своей прошлой жизни, из того, что было до встречи с душегубом?
— Нет, ничего. Хотя Маргарита и полагает, что у ребенка могла остаться частичная связь с прошлым…
— Стало ли что-нибудь известно о его семье? — перебила я.
— Похоже, у ребенка нет близких, во всяком случае, пока никто не обращался после освещения в СМИ данных найденного малыша. Полиция тоже не имеет ни одного заявления о пропаже шестилетнего ребенка.
— Почему миссис Дойл полагает, что у найденыша могла сохраниться частичная связь с прошлым?
— Она убеждена, что душа мальчика повреждена значительно меньше, чем у прочих поступивших этой ночью в отделение. Ваше появление, мисс Гейл, не дало демонам довести дело до конца. Это факт. Но, на мой взгляд, они не успели забрать у ребенка только его жизненные силы, душу же вытянули до последней капли.
Не хотелось этого признавать, но я была согласна с Эйденом. Снова бережно погладив малыша по голове, я с тоской посмотрела на личико, преисполненное страха.
— Я тоже так считаю… — некоторое время я просто молчала, а потом повернулась к Александру и с отчаянием в голосе (сама от себя не ожидала) спросила его: — Что теперь с ним будет? У малыша нет ни воспоминаний, ни добрых чувств… только страх? Сможет ли магия Неспящих его исцелить?
— Магия в ее привычном для нас понимании для малыша, увы, бесполезна. Ему требуется более сильная энергия, чем наши чары исцеления, та, что сможет прогнать страх и заполнить душевную пустоту созидательной энергией.
— О какой же такой энергии вы толкуете, мистер Эйден? — настойчиво начала было я, но, не увидев в синих глазах Эйдена прежнего безразличия, напротив, взгляд их будто бы смягчился, вся моя настойчивость тотчас улетучилась. Уже шепотом я уточнила: — Что это за сила, которая единственно способна спасти малыша?
— Любовь, — пожал плечами Эйден и ответил, будто нет ничего проще. — Ему необходима забота и искренняя доброта близких, чтобы заново наполнить душу теплой энергией, чтобы позволить ему вновь почувствовать счастье.
— Но ведь у него нет близких, вы сами сказали, — безнадежно произнесла я.
Мое сердце разрывалось от жалости и сострадания к этому беззащитному, одинокому ребенку. В следующий миг Эйден сделал то, чего я от него вообще никак не ожидала. Он улыбнулся. Да притом так искренне, так тепло, что все мое презрение к нему отступило на второй план. Никогда не думала, что Темные способны на проявление неподдельных, истинных чувств.
— Так ли уж нет?..
Я так пристально смотрела на Александра, что даже не заметила, как маленькая ладошка найденыша мягко опустилась на мою. Только проследив за взглядом собеседника, я поняла, о чем он говорит. Не медля ни мгновения, я сгребла в объятия дрожащего от страха ребенка и крепко прижала к себе. В этот момент мне так хотелось, чтобы он знал, что не одинок, и все плохое позади, что теперь он сможет стать счастливым… Я коротко взглянула на воображалу Эйдена, улыбка которого стала вдруг хитрой.