— Убежден, что вам этот ребенок, мисс Гейл, нужен не меньше, чем вы ему. Хотя, должен признать, его выбор странным образом пал на самого неспособного к любви человека в городе…
Ненависть с удвоенной силой захлестнула меня, когда он так пренебрежительно бросил свою последнюю фразу. Потому что опять попал в точку. Знаток человеческих душ! Чтоб его!
— Какой тонкий анализ моей души вы провели, мистер Эйден, — желчно ответила я (пусть радуется, что на месте не сожгла). — Этому вас научили во время десятилетней стажировки у Кихра или такой уникальный талант у вас с рождения?
Он рассмеялся и ответил:
— Ни то, ни другое, мисс Гейл. Это явление носит спонтанный характер и возникает лишь в те моменты, когда я вижу вас!
— Если позволите, то я дам вам совет. Чтобы попусту не тратить время на таких, как я, кто и на любовь не способен, вы просто заведомо избегайте этих нежелательных встреч. И на мой счет можете не беспокоиться, обиды за это я на вас таить не стану, - я высокомерно подняла брови.
Он опять рассмеялся. Не могу понять, что так его забавляет?!
— Я бы и сам не прочь привести в действие ваше пожелание, да только это выше моих сил. Судьба для чего-то свела наши пути, и пока она того желает, мы неизбежно будем встречаться вновь и вновь. Так что вот вам ответный совет, мисс Гейл, — запасайтесь терпением!
Довольно хмыкнув, он вышел из палаты, а я осталась сидеть пунцовая от ярости. И только когда я случайным взглядом набрела на свои оголенные по локоть для досмотра миссис Дойл руки, вдруг поняла, что имел в виду Эйден, говоря, будто малыш мне не менее нужен, чем я ему. Еще час назад гематомы на коже были ярко выраженными, а порезы глубокими. Теперь же на их месте оставались лишь следы от заживающих травм, словно те были получены несколько недель назад. Черно-лиловые синяки превратились в желто-зеленые (ужас, становлюсь похожа на рождественскую ель, сияя всеми цветами гирляндной ленты. Ценителям боди-арта посвящается). Никаких припухлостей. Рваные царапины и порезы зарубцевались, я, определенно, стала меньше походить на невесту Франкенштейна.
Чувства нежности и сострадания к этому несчастному малышу, кажется, пробуждали внутри меня магию, которой и не хватало для исцеления. Истинная забота о найденыше, осознание, что в тебе нуждается потерянная человеческая душа, и стало тем источником, откуда я черпала сил для освоения и применения созидательной энергии.
Миссис Дойл, несмотря на мои явные успехи в области познания собственного магического потенциала, больничный отменять и не думала, дожидаясь моего полного выздоровления. Типичный доктор, ничего не скажешь. Все свободное время (а это без малого двадцать четыре часа в сутки) я отныне проводила с малышом. Его состояние хоть и улучшалось, но очень медленно. Радует, что найденыша перестала бить дрожь, появился аппетит, и он, пусть и с трудом, но уже мог засыпать на пару-тройку часов.
Чтобы разнообразить и наполнить новыми впечатлениями его жизнь, мы стали ходить в парк на прогулки. Сперва на непродолжительное время, чтобы малыш постепенно привыкал к новому, а потом и добрую половину дня мы проводили на природе. Вскоре Карлуша каким-то образом прознал о наших прогулках и присоединился. Впервые за прошедший месяц я получила весточку от Ворона… К лапке Карлуши он вновь привязал мешочек, внутри которого я обнаружила тот же набор: зелье и записку. Отчего-то мне так радостно было осознавать, что Ворон по-прежнему участвует в моей судьбе. Я бережно развернула клочок бумаги и с улыбкой на губах взирала на красивые вензеля каллиграфического почерка. В записке значилось только: «Это для малыша», а еще состав. Зная наверняка, насколько действенны отвары Ворона, я без лишних раздумий развела заветные несколько капель в баночке с соком и отдала ребенку. И с ежедневным приемом целительного зелья, в составе которого в основном были восстанавливающие силы травы и тот самый неизменный компонент на латыни, что Ворон примешивал и в мои снадобья, дела с выздоровлением пошли куда быстрее. Найденыш (мы его коллективно прозвали Тедди за большие грустные глаза) перестал бояться резких звуков и неожиданных появлений, начал интересоваться окружающим миром, рассматривая пейзажи весеннего парка в майскую пору, подолгу наблюдая за утками в пруду или играя с разноцветными камешками гравия под ногами. Однако больше всего ему нравился Карлуша. Особенно когда тот чинно вышагивал по траве в поисках жучков и личинок.