Софи, Шон и тренер Широгава таращились на меня. А у последнего глаза снова были на выкате, как тогда, в зале после моей драки с Робсом. Покачав головой, тренер поставил мне бескомпромиссный диагноз:
— Ты сумасшедшая, Гейл…
— Это всецело ваша вина, тренер Широгава. Вы же сами подбирали мне в соперники на спаррингах не розовых фей, а верзил вроде Робса, — напомнила я. — Так что вы тоже не совсем в себе.
— И искренне рад, что не отступился от этой действенной методики, что не пошел на поводу у жалости и смог-таки воспитать в тебе монстра! — завороженно пробормотал он.
— Звучит не очень, конечно, но сочту за комплимент.
Я обернулась к Ворону, который стоял в нескольких метрах от меня. Именно его реакция на мою битву с душегубом волновала. Но эту реакцию, какой бы она ни была, надежно хранил полог капюшона. Однако я вновь увидела руку перед собой и, улыбаясь, незамедлительно направилась к нему. Все прочее для меня сейчас не представляло важности.
Ближе к рассветному часу Ворон снова проводил меня домой. В полном молчании мы опять попрощались, и я уже собиралась отправиться к пожарной лестнице, как вдруг обернулась и прошептала ему вслед:
— Постой…
Ворон остановился, но не обернулся. Я приблизилась и, едва коснувшись его руки, продолжила:
— Ты снова вот так уйдешь? Как долго еще продлится это молчание? Позволишь ли ты когда-нибудь увидеть твое лицо или услышать голос? Я даже имени твоего не знаю, и мне неведома ни одна хоть сколько-нибудь стоящая причина, почему ты все это для меня делаешь… Порой ты исчезаешь так внезапно, что все время до нашей следующей встречи я думаю, будто ты просто плод моего воображения, будто ты не реален вовсе…
Ворон медленно повернулся и приблизился. Он снял перчатку и бережно коснулся моей щеки. От его руки исходило приятное тепло. Какое-то время он неподвижно стоял, о чем-то размышляя, а потом кончиками пальцев дотронулся до моих ресниц. Веки мои послушно опустились, спустя мгновение я почувствовала его сладкое дыхание совсем рядом, а еще через секунду Ворон со всей нежностью коснулся моих губ поцелуем. Время в сей же миг остановилось. Повинуясь моей ли магии, или под действием собственных чар, позволило потерять ему счет и чуть дольше насладиться волшебством этого момента. Была ли это целая вечность или единственный миг, но чувства, пережитые за этот временной отрезок, вне всяких сомнений, стали самыми яркими. Прежде мне ничего подобного испытывать не доводилось. Никогда.
Ворон отстранился, а я боялась открыть глаза и снова оказаться в той реальности, от которой всю жизнь бежала; реальности, где нет его, и лишь звенящая пустота в сердце…
* * *
Глава 9
Все утро находилась под впечатлением от поцелуя Ворона. Сперва палатой ошиблась, рассеяно глядя себе под ноги, промахнулась и зашла в триста семнадцатую, вместо триста пятнадцатой. Увидев седовласого мужчину без сознания, всего в трубках, окруженного какой-то аппаратурой, тотчас вернулась с небес на землю. С минуту постояла в дверях, сочувственно глядя на человека с мертвенно-бледной кожей и почти отсутствующими признаками жизни. Потом медленно обернулась, чтобы уйти и… и врезалась в Александра Эйдена. Удивительно, но он даже не прокомментировал мою неуклюжесть, не хмыкнул издевательски, как бывало прежде, а лицо не отражало привычного безразличия. Вместо этого мы пару мгновений смотрели друг другу в глаза. Не знаю, что он увидел в моем взгляде, но я в его заметила непонимание?.. Хм, а он, оказывается, иногда способен на непредсказуемость! Как бы то ни было я решила не лезть в драку первой и, извинившись, тотчас удалилась.
Чтобы избежать лишних вопросов о внезапно одолевшем меня приступе мечтательности, мы с Тедди отправились в парк на полдня. Поели мороженого, покатались на карусели и даже поиграли в классики с другими детьми.
Сегодня я уехала домой гораздо раньше, чем обычно. Нина под угрозой страшной обиды вынудила меня сходить с ней и Джаредом в Центральную галерею, где Николас организовал очередную выставку. Правда, на сей раз это был скорее эксклюзивный показ и не знаменитых на весь мир полотен, а работы одаренных Неспящих. Короче, тоска смертная. Но меня сделали жертвой шантажа, а это означало, что помимо всех прочих светских радостей в виде лживых улыбок и отрепетированных комплиментов, мне бонусом досталась еще одна. Снова придется наряжаться. Даром, что у Николаса Оуэна запросы не в пример скромнее, чем у Рика Эйдена, потому обошлась довольно скромным платьем. Продавщица сказала, что эта модель с оглядкой на 50-е, и мне этот фасон тотчас напомнил старые добрые фильмы с Одри Хепберн. Самое то для летнего вечера.