- Куда ты?.. - в отчаянии взывал я.
Животное хромало, дыхание его срывалось. Наконец, перевалив через особенно большую глыбу, Несси упала, вытянув шею, хватая из ручья воду.
- Боже мой! - повторял я. - Куда нас занесло?
Обошел животное. Опасался, что Несси ранена в ночной схватке. Нет. Сопляки из палатки не охотники - дилетанты. В животе, однако, побаливало - саданул меня этот Джим. То-то у них теперь разговоров...
Несси лежала пластом. Больше всего пострадали у нее лапы. Когти сломались, из-под каждого текла кровь. Я стянул с себя рубахи - верхнюю, наполовину изодранную, нижнюю, - разорвал на полосы, стал перевязывать Несси лапы.
- Потерпи, - приговарил я. - Отдохни.
Наверное, ей ничего не стоило отбросить меня лапой прочь, раздавить, как грушу. Бок чудовища возвышался надо мной на два метра. Я был козявкой, копошащейся возле Несси. Вредной козявкой - причинял ей беспокойство. Что она думала, почему терпела меня рядом с собой? Почему приняла мое присутствие? Но я перевязывал раны, и Несси это приняла. Лишь изредка кожа ее подергивалась от боли - какой я хирург? - или от нервной дрожи.
- Потерпи, - повторял я.
Сбитый рог болтался на лбу, беспокоил животное. Капельки крови подбирались к глазам.
- Больно тебе... - Я попытался перевязать голову Несси и сделал это неосторожно. Несен встряхнулась, рог оборвался, отлетел в сторону, в камни.
- Ах ты, беда моя1..
Но тут Несси поползла вверх, теряя одну за другой окровавленные тряпки, спадавшие с ее лап, как шелуха.
- Несси! - Я побрел вслед за нею.
В дневное время мы отдыхали в кустарниках. Я надеялся, что будем отдыхать и здесь, среди скал. Однако Несси упрямо ползла вперед.
Я не знал, что цель, к которой она стремится, близка. В ста метрах за поворотом ручья открылась пещера. Несси втянула в нее огромное тело, как в тубу. Здесь мы и отдохнем, подумал я, проходя вслед за Несси.
Пещера была неглубокой. Рассеянный свет заливал ее всю. Но и сухого места в ней не было. Поток, выбиваясь из-под скалы, разливался, кипел, вода шла кругами. Однако это не смутило животное: Несси плюхнулась в воду, с наслаждением погрузилась в омут. Наверное, мне следовало сделать то же самое, потому что Несси повернула ко мне голову, ждала. Я стоял у входа в пещеру. "Прыгай, что же ты?" - казалось, говорил взгляд животного. Несси помедлила с полминуты. И тогда я понял, что это конец пути. Голова Несси все еще качалась над водой, но я не шел, не прыгал в омут. "Ну?.." - Она даже раскрыла пасть. Я стоял неподвижно. Несси погрузилась в пучину.
- Вот и все, - закончил повествование Миллтон. Подождал, что я скажу.
Я не знал, что сказать и что думать. В фантастику можно верить или не верить. Да и зачем? Верить надо в реальность. Все эти треугольники, тарелки, Несси - мираж, не больше. Вот кругом тишина, никаких страстей. Мальчишка по-прежнему возит на веревочке синий автомобиль - игрушку. И макет - выдумка, и рассказ - выдумка. Какая там Несси?..
Миллтон заговорил опять:
- Несси не покинула меня, не сбежала - пришла домой. Как - это вопрос. Где этот дом - тоже вопрос.
Взглянул на акваланг, на сумку с консервами. Решительно поднял голову:
- Надо спуститься в омут. Поток наверняка соединяется с озером Лох-Несс. Озеро способно прокормить до сотни животных. Но где их пристанище? Где-то они должны жить, размножаться. Умирать, наконец. Ни один труп не всплыл на поверхность озера. У них есть резервация. Может быть, полость внутри земли, система пещер. Может, жюльверновский подземный мир существует? - Миллтон взглянул мне в глаза.
- Никакого другого мира не существует, - сказал я в ответ. - Да и Несси... разрешите мне усомниться, Миллтон.
- Нет, - ответил Миллтон, встав со скамьи и поднимая рюкзак, - объявили автобус на Инвергарри. - Мир существует. И Несси тоже - моя Несси.
Неприятно он сказал эти слова, с небрежением ко мне: слушал человек, слушал...
- Все-таки, Миллтон, - говорил я, пока он взваливал на спину рюкзак. - Согласитесь, что нельзя так просто поверить в эту историю.
- Моя Несен! - упрямо повторил Миллтон.
Тогда я сказал то, что давно вертелось на языке:
- У вас нет доказательств. Представьте хоть одно доказательство, и я вам поверю.
Миллтон повернулся и молча пошел к автобусу.
"Шарлатан... - подумал я, потянулся в карман за папиросами, в другой за спичками. - Краснобай! Каких только прощелыг не встретишь в дороге!.."
Автобус стоял с открытой дверью, ждал пассажиров. Миллтон был уже на полдороге к нему, как вдруг обернулся и, снимая поклажу с плеч, пошел обратно ко мне. Я молча ждал. Миллтон положил рюкзак на скамейку, порылся в нем, вынул небольшой сверток в газетной бумаге, протянул мне.
- "Доказательства..." - ядовито сказал он, подражая моей интонации. - Вот вам, возьмите! - протянул сверток.
Взвалил на плечи рюкзак и, уже поворачиваясь к автобусу, на прощанье добавил:
- Милый скептик...
Я проследил его путь, пока он не скрылся в двери, и развернул сверток. Внутри оказался рог. Странный рог, который нельзя было сравнить ни с каким другим рогом: не колющий бычий, не закрученный спиралью бараний, не боевой рог носорога. По цвету рог был эбеново-черным, по форме напоминав гигантский, трех с половиной дюймов длины, муравьиный окостеневший усик, глянцевитый, слегка утолщенный к вершине. Но еще удивительней был клочок кожи у основания рога, тоже черный, эластичный, блестящий. Несомненно, рог отломлен недавно: его основание было розовым от невысохшей крови. Кому принадлежал этот рог?..
Меня тряхнуло всего. "Несси!.." - отозвалось в голове голосом Миллтона.
Я поспешно вскинул глаза. Автобус тронулся, пошел вдоль бордюра. В широком, начищенном до блеска окне я различил Миллтона. Лицо его было холодным, презрительным. Но это маска, не больше. В чертах его я успел прочесть боль и горечь утраты - потери, которая так нежданно и незаслуженно оказалась в моих руках.
- Миллтон! - Вскочил я со скамьи. - Миллтон!
Но автобус выкатил на шоссе и набрал скорость.