— Как долго будет длиться это ваше «все»? — Тут же уточнил Дино.
— Так торквекс нас просканирует, выдаст спектры и все.
— Значит, минут десять. — Деловито кивнул Саша. — Действительно не долго.
— Что значит просканирует. — Напряглась Нэстэ, вспомнив наконец, где слышала этот слово. Эта штука вроде надеваемая на руку, как браслет.
— Ты говоришь о портативном варианте. Он даёт только приблизительный результат. — Рассмеялась Рианна. — А над местом демонстрации расположен стационарный сканер, не требующий физического контакта. Он способен провести сканирование всех, кто окажется в зоне его контроля. И выдаёт результат прямо над головой разумного в виде разноцветной арки.
— Что она показывает?
— Как что? Спектр биоэнергетической оболочки разумного, конечно. — Удивилась Рианна. — Ты слышала что-нибудь об этом?
Нэстэ неуверенно покачала головой.
— Ну, об этом много говорят, да мало где используют. В общем, каждый разумный, впрочем, и как любое другое живое существо, имеет свою энергетическую оболочку, излучение которой проявляется на разных частотах. Сканер считывает эти частоты и выдаёт их в виде спектра. Так уж повелось, что для разумных присвоили определенные цвета. Каждый цвет означает склонность разумного к деятельности в некотором направлении. Вот у Саниры очень сильно выражен красный. Это означает, что у неё высокие способности к логическому мышлению и точным наукам и. Она у нас математик и программист.
— Больше второе. — Весело кивнула обсуждаемая.
— Ещё у неё сильный жёлтый цвет. Цвет абстрактного мышления. А два месяца назад у неё и вовсе появилась зелень. Цвет физической активности. До сих пор она в этой области не особо блистала.
Санира смущённо пожала плечами, но воздержалась от реплик.
— В гекате есть девочки с разным набором цветом. В общем, разумный как правило, имеет один, от силы два интенсивных базовых цвета. Остальные или подавлены или отсутствует. Но честнотговоря, это ничего не значит. У Дионы и Лиры спектр полностью серый. Этот означает, что они не имеют ярко выраженной склонности к чему либо. Причём именно что пока. Со временем это может измениться.
— Понятно. — Нэстэ смотрела куда-то в пол. — А три цвета или больше у человека бывает?
— Да, но уже редко. Причём чем больше цветов, тем реже. Трехцветники уже представляют интерес как потенциально универсальные специалисты. Особенно большая редкость, если в спектре присутствует фиолетовый. У Сумми это третий цвет, причём очень сильный. Знаешь, как за нею Листард охотится?
— Почему?
— Этот цвет обозначает потенциал к взаимодействию на энергетическом уровне. Очень трудная в освоении специализация. Она позволяет на интуитивном уровне разбираться в людях. У меня тоже этот цвет есть, только совсем слабый. Поэтому хоть я тоже имею три цвета, в совет контакторов Листард готовит Сумми.
— Понятно. — Протянула Нэстэ.
— Да ничегоьтебе не понятно. Это все в самых общих чертах. Там еще масса нюансов. Например, у детей спектр проявлен практически полностью, но подернут как бы пастелью. Это не окончательные цвета, а как бы набор с которым разумный определится в процессе своего взросления. Так что определить в детстве будущих гениев не получится. А ещё важны сочетания цветов, их наложения и прочее.
— А бывают цвета с рябью или как-то еще?
— Нет, цвета различаются только интенсивностью. И если смешиваются, то дают новый оттенок. — Покачала головой Рианна. — Исключение бывает совсем редко. И это уже признак правящих, у которых появляется дополнительный цвет наложенный на весь спектр. Например, как у нас с Сумми. Слушай, а откуда ты знаешь, как выглядит мобильный торквекс.
Рианна вдруг сообразила, что именно её обеспокоило с самого начала.
— Эти приборы не так сильно распространены. Дороги, да и толку от них особого нет.
— Так, один раз видела у знакомого. Я и запомнила. Мама примерила и у него цвета изменились. — Нэстэ ещё больше нахмурилась.
На Рианну смотрели с укором уже все девочки. После первой встречи с мемориалом, для Нэстэ все ещё было болезненным любое упоминание о маме.
— Понятно. — Рианна даже растерялась, пытаясь понять, как свернуть с возникшей темы. — А ты примеряла его?
— Да. Наверно я действительно мутант, как мама говорила. И мне не место среди людей. — Скривилась Нэстэ, использовав, всплывший из глубин памяти, термин из родного языка мамы.
— Мута… Муту…? Это что значит? — Рианна посмотрела на окружающих, но те тоже недоуменно смотрели на Нэстэ.
— Это когда человек под воздействием внешней среды начинает внутренне меняться. Ну, там хвост отрастает или измениться цвет глаз. А у меня наверно эти ваш спектр неправильный.
— Погоди. Ты имеешь в виду измененных? — Попыталась сообразить Рианна. — А почему тебе не место среди людей? Вон у Дилны в темноте кожа опалесцирует. Следствие приобретенных наследственных изменений под воздействием её родного светила. А у Шины ушки совсем остренькие, и глаза цвета не различают, зато видят в темноте. В ее мире даже днём сумерки по нашим понятиям. Это и есть твое мата…
— Мутация. — Поправила Нэстэ. — Наверно да, по крайней мере, так мама рассказывала.
— И что? За это их выгонять?
— Тогда нас всех надо выгонять, только куда? Рассмеялась Сумми и осторожно приобняла девочку. — Твоя мама была из закрытого мира, где изменения наверняка так и воспринимаются. А в Объединенных мирах все иначе. Мы вот с Рианной потомки искусственно изменённых.
— Я слышала об измененных, но особо не интересовалась. — Призналась Нэстэ.
— Ну, твоя мама была не так уж не права, раньше все-таки существовали лаборатории по генной модификации разумных. — Нехотя призналась Рианна. Но это было больше восьмисот лет назад. Ещё перед предыдущим Великим Расколом. Они готовили него воинов, способных сражаться с волной. Потом это направление признали ошибкой. Лаборатории запретили, но измененные ведь никуда не делись. Так и жили среди людей. Никто их не прогонял.
— Династия Арден имеет в предках изменённых правящих. — Пояснила Сумми. — Теперь природа уже почти исправила те изменения. Но иногда последствия проявляются и сейчас. И кстати, их спектры действительно иногда выглядят неправильно. Наверно как ты говоришь с рябью.
— В нашей гекате у двоих есть хорошо выраженный синдром измененных. — Рианна поежилась. — Проявляются они не сильно. Но все равно, неприятно. Мастеров Альтер на время приступов приходится привлекать. А они и так загружены выше всякой меры. Только спектры у девочек нормальные.
— Альтер? Это те, кто может снимать боль, нажимая на точки. Ты об этом говорила? — Нэстэ вопросительного посмотрела на Сумми.
— И это тоже. Но блокада не самое главное. — Кивнула та. — Я изучала эту технику, чтобы помочь самой себе. У меня как раз и проявился этот синдром измененных. Конечно, не так сильно как во времена мастера основательницы Майи. Уверена, что у Рианны тоже его признаки есть.
— Нашим предкам приходилось совсем туго. Говорят император Димир, до того как с ним начала работать Майя, из-за приступов по нескольку дней не выходил из покоев.
Рианна встряхнула головой.
— Я, кажется, придумала для нашей сценки новый эпизод. Давайте кашьяти и Серпентиниды присоединятся к нам в процессе выступления. Когда уже будет сформирован внешний периметр. Таким образом, можно даже рассказать нашу историю.
— Её завершение. — Хмыкнула Лика. — На всю историю нескольких минут не хватит. А переделать всю театральную сценку за оставшиеся два дня не получится.
— Иллис с Майей свою первую сценку разыграли безо всякой подготовки. — С сожалением согласилась Рианна.
— Рианна, а то, что ты мне говорила вчера, ну что я могу пригласить кого угодно, это правда?
— Абсолютно. — Утвердительно кивнула принцесса. — На этом празднике мы представляем тебя высшему свету как свою сестру. Так что в какой-то мере это именно твой праздник и ты можешь пригласить любого, кого хочешь видеть рядом с собой.