Где то в середине этой тропы он оставил свою младшую дочь. Единственная выжившая в болотах из его детей. Она без упреков передала ему трехлетнего внука с единственным пожеланием: ребёнок должен уйти на встречу с нею в мир вечной охоты свободным и без мучений.
Пронизывающий холод, давно добравшийся до тела вдруг отступил, вызывая ощущение тепла. Но старейшина был слишком стар, чтобы попасться на такую хитрость Уриэ. Так всегда бывает, когда наступает момент перед холодным концом. Тело перестаёт ощущать холод и пытается обмануть себя.
Карэн осторожно пошевелил заиндевевшими руками. Пока пальцы все ещё слушаются его и сохраняли силу, пора исполнить волю младшей дочери и помочь спящему внуку уйти к предкам. Пусть это и против правил, и нарушив связь поколений, он не сможет войти в мир вечной охоты и не увидит дочерей и жену. Зато внук узнает счастье свободной охоты и встретиться с предками. Пусть Аранх и Интса, Боги и покровители куэрхов, не слышат больше поклоняющимся им. Но дорога в мир предков от них не зависит.
Старик осторожно расслабил руки, стараясь не разбудить малыша. Задушить наверно уже не получится. Пальцы все-таки слишком ослабли. Все что ему надо, это аккуратно зажать маленький нос и рот. Мальчик не проснется. Где-то на задворках цепенеющего сознания еще теплилось предательское желание подождать. Даже не надежда на чудо. А прямо таки требование продержаться еще немного, что помощь уже совсем близко.
Карэн равнодушно задавил предательскую слабость и, раздвинув борта шубы, в последний раз посмотрел на сопящего внука. Холод и его начал доставать. Тельце мелко вздрагивало и пыталось свернуться у него на груди клубом. Только хвост все крепче охватывал его талию, в безуспешной попытке добраться до слабеющего источника тепла. Тело деда уже не могло дать ему требуемое. И скоро внук проснется от холода. Не стоит доводить до того, чтобы достойный сын ползал на мертвом теле и медленно коченел под завывание ветра.
В голове мелькнула предательская мысль, что может все это зря. Останься он в родном мире, и внук был бы жив, пусть и рабом, без шанса завоевать свободу. Старейшина безжалостно прогнал непрошенную жалость. Теперь она ни к чему.
"Пора". - Руки осторожно обняли в последний раз внука. Снова захотелось протянуть ещё чуть-чуть. Хоть несколько ударов сердца дать внуку. Перед уходом в нору он произнес первые слова. Услышать бы еще раз его голос. Промедлить, еще немного продержаться. Промелькнуло недоумение. "Зачем умирать? Зачем надо убивать младшего в семье? Помощь ведь рядом, не спеши".
Замутненное холодом сознание не сразу осознало, что это не его мысли. Он воспринимает чужие эмоции, направленные прямо к нему. Недоумение, непонимание и, наконец, удивление и даже обида и возмущение.
"Он спешит, ведет на помощь спутников, а он не желает слушать".
Смесь эмоций была настолько стильной, что заставила Краэса на мгновение замереть и поднять голову.
Казалось бы это было не возможно. Но из белой мглы медленно проступила еще более белая тень. Что-то крупное, на четырёх лапах неспешно приблизилось. Сквозь стену снега проступила чудовищная голова, полностью укрытая костяными щитками с выступающими из под верхней губы клыками. Узкие, запорошенные снежной пылью пластинки соскользнули в бок, открывая желтые глаза с вертикальными зрачками. Через щели носовых щитков, облачком вынеслось горячее дыхание и коснулось лица замерзающего.
Но Карэн только скользнул взглядом по этим клыкам. За костяными шлемом, укрывающим голову зверя, на снежном ветру волнами колыхалась белоснежная грива. Даже при сумерках метели были видны проскакивающие по ней солнечные точки. Видно верно говорят сказания: "и муаны провожают души умирающих, чтоб те не заблудились на пути в мир вечной охоты". И все правильно. Муан и должен быть один. Приняв решение убить внука, он обеспечил ему этот путь, но не себе. Поднявший руку на родича, не достоин вечной охоты. А то, что Муан позволил увидел его, это награда лично ему за жертву. Муаны не боги, а только их дети.
Он распознал новую волну недоумения и непонимания, исходящую от видения.
"Отнести? Кого? Куда? Зачем? Почему? А ты?"
Видение замерло и, будучи откровенно озадаченным, совсем сняло щитки и наклонило голову на бок. Потом осторожно потянулось носом. Мудрые жёлтые глаза растерянно захлопали неожиданно пушистыми ресницами. От теплого дыхания растаяли снежинки на лице. И только тогда Карэн окончательно поверил, что муан не призрак, и не плод его умирающего воображения.
- Благодарю, что ты пришёл ко мне перед смертью. - Губы плохо слушались, но Старейшина очень хотел произнести слова благодарности сказочному существу. Пусть и в конце пути племени, но их боги вернулись.
Карэн сморгнул накопившийся на ресницах снег и с удивлением отметил, что морда муана, очень похожа на лиуни, домашних животных, испокон веков помогавших бороться с мелкими грызунами в жилищах куэрхов.
Старейшина сосредоточился. По легендам, Муаны намного лучше слышали желания даже несвязанных с ними куэрхов. И ощущая эмоции пришельца, он в это верил. Но надо было спешить, пока он сам мог связно мыслить.
Карэн постарался как можно четче воспроизвести ощущение младшего в семье, желание защитить, спасти, отнести в теплое место.
Овальные уши в белой шерстке нетерпеливо дернулись, отбиваясь от хлестнувшей снежной плети. Короткий нос забавно сморщился и потянулся к шубе.
Карэн послушно раздвинул полы, позволяя сыну бога увидеть внука. Ровно на столько, чтобы муна смог разглядеть ребенка.
- Мне нельзя уже помочь. - Произнес он вслух почти в нос сказочного существа. - Но там, в болотах остались куэрхи, продолжающие почитать твой народ и стремящийся к свободе. Они нуждаются в твоей помощи так же, как мой внук. Помоги моему внуку и отнеси его к ним. Возможно, ты согласишься помочь и отведешь остатки моего народа в безопасный мир.
Мягкий, тёплый нос уткнулся в руку ребёнка. Тот открыл глаза и недоуменно уставился на огромную кошку. Завихрение бросило новую порцию снега в лицо Карэна. Несколько снежинок попало на нос малыша, и он смешно сморщился. Но продолжал во все глаза смотреть на громадную, никогда раньше невиданную белоснежную лиуни.
Из снежной круговерти послышалась незнакомая речь и за спиной муана проступили темные два контура двуногих, очень похожих в своих одеждах на аэнхов. Вот только у откинувшего капюшон, была длинная копна волос, замысловато завитых в длинный хвост и плотно обернутой вокруг головы. Самка?! Здесь? Сбоку из мглы выскользнул ещё один силуэт. Карен с удивлением успел заметить, что это существо вообще без ног. Неизвестный рывком вклинился между приблизившимися самками и карэном, быстро осморелся, что-то оценивая, и сразу исчез.
"Охранник?" - Апатично удивился Краэс.
Он успел заметить, что незнакомец был одет также легко, как и эти самки. А снег, носящийся всюду, почему-то огибал их фигуры, как будто вокруг каждой был невидимый кокон.
Пока самки внимательно осматривались, безногий снова появился в поле зрения старейшины, и воткнул рядом какой-то жезл. Свист ветра сразу отдалился, как будто ветер теперь выл за толстой стеной жилища. Струи снега никуда не делись. Но они хлестали по невидимому и неизвестно откуда взявшемуся куполу, разворачивались в сторону или вверх и уносились дальше в белую мглу, подхваченные новым порывом ветра.
- Вы боги? - Шепот был едва слышим для него самого. Он даже устыдился своего состояния. Боги не должны угадывать слова и так поспешно наклоняться к таким как он.
По печальному лицу самки и движению ее головы, он понял, что самка не поняла его речи. Значит это не боги. По крайней мере, не его племени. Но она явно спутница Муана. Карэн отчётливо видел яркую нить связи между этой самкой и сыном богов. Она что-то говорила своим спутникам, разводила руками и с сожалением косилась на него. Видимо признаётся, что не может ничем помочь.
- Это ничего. Я уже стар, и если надо, пусть это будет моя жертва. Даже если вы не наши боги. - Снова прошептал он. - Спаси Луэлу.