Даже птиц.
Агата запрокинула голову. Небо было серым. Солнце – неярким, словно вылинявшим. И она вдруг испугалась сама не зная чего. Торопливо попыталась подняться, но склон качнулся и мягко поехал вниз. Вместе с ней. Агата замерла, вцепившись пальцами в траву за спиной. Котлован вдруг стал ужасно глубоким, края - высокими и неприступными, а дно… она вспомнила, что существует насекомое, которое сидит в песчаной яме, поджидая жертву, а когда та пытается выбраться, образуется что-то вроде воронки-водоворота, и добыча скатывается к центру, прямо к ждущей ее пасти. Словно в ответ на ее мысли дно котлована дрогнуло и поплыло… Ой! Пальцы вцепились в землю сильнее, но та была сухой и поддавалась вместе с корнями травы, точно пыль. Это сон, сказала себе Агата, зажмуриваясь, и чувствуя, что висит уже на самом краю. Это сон, ей часто снится, что она срывается с обрыва, с крыши, с лестницы… но в миг падения всегда просыпается.
Это все сон…
Сон.
СОН!
- И чем это вы тут занимаетесь?
Агата вздрогнула, пальцы от неожиданности разжались, и она непременно бы свалилась вниз, если б ее не подхватили и не вздернули на ноги.
- Ой! – выдохнула Агата – в лицо Келдыша. По-прежнему удерживая ее подмышки, он проследил взглядом катившийся вниз изрядный кусок склона - следом волочилось облако пыли.
Дно оставалось неподвижным.
- Интересные игры, - сказал Игорь, переведя глаза на Агату. Лицо его было сонным и недовольным, волосы – взлохмаченными. Да еще он щурился, как будто только что вышел из темноты на свет. – Это что, какой-то новый вид слалома?
- А вы… здесь… откуда? – он стоял так близко, руки его держали ее так крепко, что Агата стала заикаться уже не только от неожиданности и испуга - от волнения. Он огляделся.
- Смотря что означает «здесь»? Где вы, вернее, мы находимся?
- Ну… я не знаю. Я, как обычно, уснула в ИМФ, потом шагнула за стену… и оказалась вот здесь.
- Как обычно, - повторил Игорь с кривой усмешкой. – Ну а я, как обычно, отсыпался после ночного дежурства. И тоже оказался. Вот здесь.
Агата моргнула. Вообще-то, строго говоря, и она по-прежнему спала – там, в институте. Могут ли двое видеть одновременно один и тот же сон?
- Я… не хотела, - сказала виновато. – Я просто очень испугалась и, наверно… выдернула вас сюда, в мой сон.
Он поднял брови.
- В момент испуга на помощь, как правило, зовут господа бога или мамочку! Спасибо за доверие, конечно, но я на их звание никак не тяну… Да и не претендую. Вы уже успели тут оглядеться?
- Нет, я только вышла и…
- И сразу попытались покончить жизнь самоубийством, - кивнул Келдыш. – Обычная история!
Агата обиделась. Игорь отпустил ее, прошел вдоль склона котлована, сосредоточенно оглядываясь. Агата сказала ему вслед:
- Тут, наверное, случилась какая-то катастрофа… пожар… или вообще война.
Келдыш остановился, медленно поворачиваясь на пятке. Был он, между прочим, босиком, в джинсовых шортах и в майке – или спал так, или она его в таком виде «выдернула». Отозвался:
- Или поработали мы. Маги.
Они двинулись вдоль развалин неизвестного института. Был тот куда больше столичного студгородка, куда они со Стефи как-то ходили на танцы. Да еще, как сказал Келдыш, наверняка продолжался и под землей.
- А куда делись… все? – спросила Агата, обводя рукой институт.
- Наверное, людей вывезли, - неохотно ответил Келдыш. Помолчал и добавил: - если только успели.
Он снова оглядел холмы.
- Местность или вообще незаселенная… или обезлюдела. Как бы нам определиться с координатами во времени или хотя бы в пространстве - это у нас в стране или где-то за рубежом? Как вы узнаёте, куда именно попадаете?
- Я не узнаю. Я просто рассказываю все Осипенко, она там что-то записывает и передает лаборантам, а они уже…
- Вы можете попасть в одно и то же место несколько раз?
- Ну… - Агата замялась. – Я хотела попасть в ИМФ… в смысле, в Институт экспериментальной магии, когда там работала… мама, - глянула на Келдыша украдкой. Тот кивнул как на само собой разумеющееся, и она продолжила бодрее: – Не получилось. Осипенко тоже велит отправиться туда-сюда и злится, что у меня не получается. Как будто я специально ей назло делаю!
- Конечно, не специально, она просто не в курсе, что у вас всегда все кувырком, - согласился Игорь.
Если это и утешение, то в обычном келдышевском стиле: то ли обижаться на него, то ли посмеяться вместе с ним над собой.
Они огибали котлован. Келдыш пару раз наколол ногу; ругаясь вполголоса, вытащил вонзившуюся в подошву колючку. Пригляделся к колючке как-то очень внимательно.