Двери возникали по бокам и таяли в темноте за ее спиной, Агата даже не пыталась их открыть. Шла и шла, поворачивала, спускалась-поднималась. Везде тот же сумрак, тишина и клубящийся понизу багровый туман. Со временем самым главным стало только идти вперед, а самым страшным – вдруг какая-нибудь дверь возьмет и откроется…
Но за следующим поворотом Агата с облегчением увидела знакомую кирпичную стену.
…И опять она не проснулась. Стояла возле стены-тупика и смотрела на себя и на Келдыша. Игорь поглядывал то на нее, лежащую в ванной, то на приборы напротив. Что-то ему не нравилось, потому что он сидел, подавшись вперед, сцепив руки в замок и постукивая ногтями больших пальцев по оскаленным зубам.
- Где эти ч-чертовы… (другое слово, просто внутренний цензор-фильтр в агатиной голове заменил его на более приемлемое) испытатели?.. почему не просыпается? Время, уже время…
Агата критически осмотрела себя со стороны: голова повернута чуть набок, волосы расплелись и распушились в воде. Вроде бы ничего. Не храпит, рот не раскрыт. И купальник не сполз...
Тут Келдыш расцепил пальцы и дотронулся до ее лица – почувствовав сквозь тонкую и непреодолимую преграду сна это легкое прикосновение, Агата непроизвольно сглотнула.
- Ну давай, девочка, просыпайся… где ты там задержалась?
Агата очень хотела проснуться и не могла. Как это делается? Неужели забыла? Навсегда забыла?!
Келдыш взял ее руку в ладони, сжал, легонько встряхнул:
- Где бы ты не была, выбирайся оттуда! Возвращайся! Ты меня слышишь?
Агата почувствовала, как ее пальцы вцепились в твердую горячую руку, как ее с силой потянули – вперед, вперед… из вертикального пике со ждущей золотой воронкой… из темных бесконечных запутанных коридоров-призраков…
Из невозвращения.
Вода казалась просто ледяной. По коже сразу побежали мурашки.
- Ну как, хорошо выспались? - поинтересовался Келдыш. Агата заметила, что он сразу же выпустил ее руку – неужели ему так противно ее касаться?
- Х-холодно как! - она ногой подцепила пробку, и вода с шумом пошла из ванны. Когда Агата поднялась, Игорь молча набросил ей на плечи большое полотенце.
- Спасибо, а з-знаете, в Кобуци что-то вроде корроз-зии или как п-правильно… эрозии? Я увидела с-сверху…
- Идите переоденьтесь, - перебил ее Келдыш. – Можете одновременно рассказывать, но для начала хотя бы вытритесь. У вас губы просто синие.
Трясясь от холода, Агата переодевалась и рассказывала ему через приоткрытую дверь раздевалки. Келдыш сидел боком на краю ванной, покачивал ногой и слушал. Задавал уточняющие вопросы: с какой примерно высоты она все это видела, какого цвета дно котлована, не замечала ли какого-нибудь движения вокруг или признаков жизни в самом провале…
Даже когда по коридору разлетелось эхо торопливых шагов Осипенко, спрашивать не перестал. Хотя Нона попыталась заткнуть его с самого порога:
- Ловец, вы вмешиваетесь в дела не вашего уровня доступа!
Келдыш лениво улыбнулся.
- Неужели секретность даже выше этого? – он показал на вышедшую из раздевалки Агату. "Секретный проект" похлопал на него мокрыми ресницами и сказал обоим:
- Наверное, в Кобуци надо организовать аэросъемку.
- Аэросъемку? - автоматически повторила Осипенко, и Агата тут же засомневалась:
- Или это как-то по-другому называется? С самолета-вертолета. Когда стоишь рядом, на земле, не видно… масштабов.
- Масштабов чего?
- Разрушения.
Осипенко махнула рукой на статус секретности и вновь попыталась построить Ловца.
- Я же вам говорила – объект должен просыпаться сам! Зачем вы пытались ее разбудить?
- У Агаты есть имя, - сухо сказал Игорь. – Называйте ее по имени.
- Да какая разница!
- Разница есть. Именуя ее "объектом", вы абстрагируетесь, перестаете видеть в ней человека. Агата – человек, еще даже не взрослый, а не… лабораторная крыса. И сегодня она долго не могла проснуться. Как часто это случается?
- Что? О чем вы говорите?
- Ясно. Просмотрите видеозапись и показания приборов. Ваше счастье, если такое случилось в первый раз. Скверно, если вы этого не замечали раньше. И вовсе преступно – если вы все замечаете, но умалчиваете. Идемте, Мортимер.
- Куда "идемте"? Я же ее еще не расспросила!