Альма шутя схватила пламя от взрывов своей магией и обернула концентрированными раскаленными иглами. Ее ответная атака дробью из копий пронзила иллионис. Но жуткая машина, не щадя себя, прорвалась через лес. Сумасбродная атака привела безумца прямо в общую область магического контроля Альмы. И женщина сразу воспользовалась преимуществом.
Из земли вырвались толстые корни. Словно щупальца невиданной силы они схватили вражескую машину и скрутили ее на краю поместья. Однако даже это не остановило Нихилусов. Едва иллионис застыл в растительной хватке, его передние пластины отъехали в сторону. Изнутри вырвался свет. А через миг по специальным рельсам машина подобно огромной пушке выстрелила вперед своего хозяина.
Воин в могучей броне устремился прямиком к главной противнице. В руках он держал огромный клинок. Но попасть во врага не смог – Альма просто ускользнула от удара. Вся ярость воина в родоксе лишь бесполезной массой обрушила его в горящие руины главного корпуса. Узрев свою цель, ведьма спешно спустилась следом.
- Время очищения настало! – проревел ведьмак. Он бросился в бой словно безумец.
Альме не составило труда избегать его атак. Рыцарь ворочался и бился, выхватывал оружие и скрытые клинки. Но каждый его выпад женщина предугадывала. Нехитрыми заклятиями она извела обезумевшего воина. Пока тот сам в собственном гневе не лишил себя сил и не упал перед ней на колено.
И тогда ей уже ничто не помешало подхватить его меч силой мысли и вонзить в самую голову. Нихилус застыл, наконец успокоившись. Из брони продолжало доноситься только его тяжелое натяжное дыхание. Его стало слышно еще сильнее, когда шлем съехал с головы. Он упал к его рукам вместе с мечом, которым ведьма лишь сломала крепления брони.
- Что? Что ты смотришь? – проревел мужчина в крови и грязи. – Хватит играть! Убей меня уже! Ты победила!
Кожа сара была целиком покрыта ржавой коркой. Странный налет поглощал его лицо и шею. Наполнял кровью глаза. В его взгляде женщина явно читала ярость раненного, отчаявшегося зверя. И эти чувства заставили ее улыбнуться.
Босыми ногами ступая по осколкам стекла, Альма приблизилась к врагу. Одним пальцем она подняла его лицо за подбородок и вгляделась в душу.
- Ты пришел сюда умереть с честью, Горностай? – ухмыльнулась женщина. – Вижу, тебя съедает ваш собственных древний грех. Отравляет твое тело. То-то ты стал таким неповоротливым. То ли дело было в прежних битвах. Да, Грегорос?
- В прошлом и ты, не думая, убивала десятки моих подчиненных. Сколько уже уничтожила ваша проклятая кровь? – прорычал мужчина. – Что ж сейчас ты ждешь, ведьма? Хочешь насладиться моими страданиями?
- От чего же? – ухмыльнулась Альма. – Мне твоя судьба нисколько не интересна. Но убивать полу живого Нихилуса… пришедшего так позорно молить об избавлении от мук – честь моя мне этого не позволит.
- Хватит нести чушь, - Грегорос попытался было подняться, но корни уже оплели его броню, лишив подвижности. – Закончим с этим! Здесь и сейчас.
- Здесь – согласна. Сейчас? Не думаю, - надменно помотала головой женщина. – Я предлагаю тебе такое решение. Все равно я подумывала уйти на покой. Раз уж судьба свела нас вместе, решим вопрос честно. Я… могу исцелить тебя от хвори. На это уйдет время, да. Но зато в бой ты вступишь полным сил. Тогда и сразимся с тобой. И тебе не стыдно будет. Если победишь – еще и жив останешься. Как тебе такое предложение?
- Шутишь что ли? – процедил сквозь зубы мужчина. – Хочешь эксперименты на мне свои ставить?
- Да что ты можешь мне предложить со своими убитым телом? - фыркнула Альма. – Нет. Все по-честному. Не веришь слову ведьмы и женщины, поверь слову своего врага. Если же не устраивает тебя такое, сам себе можешь горло перерезать. Держать тебя не стану.
Нихилус разъяренно выдохнул. Клинок лежал прямо перед ним. Его жалкая жизнь, сожранная ржавчиной, уже все равно ничего не стоила. Синдром Червя поглощал его, желая превратить в ужасную мумию. Заживо обернуть тело ржавой материей и изъесть изнутри. Терять было нечего…
Но доверить свою смерть ведьме было не легче, чем жизнь. Первые недели в разрушенном доме напоминали Нэзер. Каждый раз двое ругались и кричали друг на друга. Каждый раз Грегорос хватался за меч. И только одно его останавливало: незнание, чья грудь его больше заслуживает: ведьмина или его собственная.