— Смотри композит не свари случайно, — сказал Странник. Сперва я принял это за шутку, а потом подумал, что хрен его знает, что он успел повидать. Может, это и правда один из путей сделать какую-то пустотную дрянь.
— Арктур, — снова подала голос Эстель. — У нас гости.
— Местные? Сколько и где? — спросил я и стал озираться.
Десятый в родном двадцать втором секторе тоже не был безопасным. Мы вполне могли выйти в локацию с монстрами или агрессивными аборигенами. Впрочем, у нас сложность десятого такова, что это даже боем будет трудно назвать.
Однако искатель меня удивила:
— Один, — сказала она. — Очень сильный. Чувствую, как прогибается пространство перед ним. Будто он продавливает его аурой.
Я встал и приготовился.
Остальные тоже поняли, что дело не чисто.
Эстель указала пальцем в сторону лесной чащи.
Только сейчас я наконец осмотрел локацию в которой мы оказались. Ничего примечательного, хоть и явно какая-то иномирщина. Зелёная трава с красноватыми краями, странные скрюченные деревья, будто они пытались расти закручиваясь в спираль. Обилие сухого кустарника.
И одинокая фигура, выходящая из леса прямо через кусты.
Шипастые ветки срывали часть и без того рваной одежды, а белая скрывающая лицо маска не могла скрыть признаки некротизма. Существо было нежитью. Седые волосы, артефактная броня, и действительно заметная почти физически тяжёлая аура.
— Да ну нафиг так жить, — сказал вдруг некромант Крайн.
— Да бля… — более грубо выразился Альренц
— А я помню этого типа, — заметил Лис. — Один из воскрешённых Голубем ублюдков.
Я обернулся к нему и он пояснил.
— Помнишь кадавра, приспешника Керна?
— В Лиге эту мразь хорошо помнят, — добавил Кель. — Кучу наших ребят тогда положил.
— Теперь Голубь знает, где мы, — сказал я главное.
— Вычислил и послал моба в разведку, — кивнула Белая. — Узнаю тактику этого труса.
— А почему оно машет тряпкой? — спросил Кот.
Тварь шла с поднятой высоко левой рукой, в которой был зажат грязный белый обрывок ткани.
— Типа белый флаг? — приподняла бровь Сайна.
— Снять его? — предложила Лифа.
— Пока не надо. Одного мы уж как-нибудь осилим если что.
Существо приближалось.
Мы были ему хорошо видны, но агрессии оно пока тчо не проявляло. Мы на всякий случай держали тварь под прицелами и готовились к сюрпризам. Эстель сканировала местность своим чудо-слухом.
— Он один, — повторила она.
— Я один! — крикнуло оно.
Мы переглянулись.
— Корректор Арктур! — проскрежетал упырь в доспехах. — Я хочу поговорить!
— От имени Леви?
— От своего имени, — бросил кадавр.
— Это… — вдруг шагнула к нам Альма. — Арк, это Райшин!
16. Осколки, сложившиеся в картину
— Мы знакомы? — сощурился кадавр.
Лицо его было перекошено, и смотрелся он, мягко говоря, так себе.
— Я Альма! Вспомни! Терминал муталисков, столб. Наша группа начала обращаться, а мне ты велел залезть наверх.
— А-а, малышка Альма. Вот так встреча! Значит, я был прав, придя сюда.
— Арктур тогда нашёл меня, и с тех пор я в его группе, — сказала она и пояснила для остальных. — Это лидер группы в которой я была раньше.
— А ты изменилась, Альма. Сменила причёску? — улыбнулся Райшин. — Тебе идёт! Я рад, что ты выжила.
— Я тоже рада… — смущённо кивнула девушка.
— Я Арктур, — сказал я и вышел вперёд. — Что ты хотел, кадавр?
— Да… так, разговор есть. Хочу понять, в какой истории я оказался. Раз уж мне так повезло.
— Повезло? — я приподнял бровь в удивлении.
— Ну да. Как человек я прожил позорно мало, а вот посмертие оказалось насыщенным. Но прошлый раз я помню плохо.
— В прошлый раз ты убил кучу хороших людей! — зло бросил Кот.
— Ну, тогда у меня свободы воли не было.
— А сейчас есть? — спросил я. — Или Леви пробует новые способы заслать шпиона?
— Здесь мне нечего сказать. Я тебе доказать ничего не смогу. Но ок, понял. Тогда пойду я. Или можете убить, один хрен этот придурок меня воскресит…
— Ты знаешь, как он это делает? — спросил я — Информация стала бы хорошим доказательством твоих намерений.
— Ну, допустим, знаю, — обернулся ко мне он. — А мне что с того?
— Вот, это уже разговор. Я надеюсь, у тебя на хвосте не сидит армия неумирающих слуг Голубя?
— Нет. Нас послали искать вас, а не следить друг за другом. О том, что у меня может быть своё мнение, Голубь не задумывался. У него таких статистов-ноунеймов, как я — вагон с тележкой.
— Тогда давай с самого начала. А я подумаю, на чём мы можем сработаться.