Когда и Шонаи вновь взяла себя в руки, Барзано посмотрел в лицо этой мужественной женщины. Глаза её опухли и покраснели, но огонь, который почти погас, разгорелся с новой силой. Вытерев лицо платком, учтиво предложенным ей Барзано, Шонаи сделала глубокий вздох. Слабо улыбнувшись эксперту, она распрямила плечи и собрала волосы в тугой хвост.
Губернатор бросила взгляд на койку, на которой недвижно лежал человек с культёй на месте правой ноги. До сих пор враги были безлики, и это не давало ей возможности нанести ответный удар, но теперь перед ней находился один из них, и Микола Шонаи улыбнулась с мрачным удовлетворением. Этот человек был без сознания и, как сказал врач, вероятно, останется в таком состоянии несколько дней.
Но рано или поздно он очнётся, и тогда губернатор Павониса не проявит к нему ни капли милосердия.
Часом позже Арио Барзано, Дженна Шарбен, Микола Шонаи, сержант Леаркус, Алмерз Чанда и Лиланд Кортео собрались в кабинете губернатора. На столе дымился большой кофейник. Барзано налил по кружке всем, кроме Леаркуса, который от кофе вежливо отказался. Все выглядели изнурёнными и усталыми, за исключением Миколы Шонаи, которая носилась по комнате и чуть ли не плевалась кипятком. Остановившись у бюста старого Форлануса, она похлопала его по плечу.
Кортео вдруг подумал, что её улыбка — улыбка охотника.
Вернувшись за стол, Шонаи отхлебнула из кружки и наклонилась вперёд, сплетя пальцы перед собой:
— Итак, к делу, господа. Один из наших врагов находится у нас в руках. Что мы о нём знаем?
Поставив на стол губернатора брезентовую сумку, Дженна Шарбен вывалила её содержимое: груду серебряных солдатских жетонов, зажигалку, маленький складной нож и прочую мелочовку.
— При одном из трупов — судя по всему, радиста — было это. Мы думаем, этот человек дежурил в доме, когда остальные выполняли задание, и именно он вызвал орнитоптеры. Однако хозяева и не собирались забирать их и открыли по ним огонь.
— Известно ли нам, чьи это были орнитоптеры или хотя бы куда они улетели? — спросила Шонаи.
— Боюсь, что нет, — ответил Алмерз Чанда. — В это время наши системы воздушного наблюдения были отключены на плановое обслуживание.
— Итак, мы не знаем, куда убрались орнитоптеры, но полагаю, что эти жетоны скажут нам, кем были люди, затеявшие всю эту бойню?
На вопрос губернатора ответила Дженна Шарбен:
— Похоже, все они были кадровыми офицерами планетарных сил самообороны. Самый высокий чин — капитан, и я уверена, что этот капитан — тот самый пленник, что у нас внизу.
— У него есть имя? — спросил Барзано. Шарбен кивнула эксперту:
— Если он и есть капитан, то его зовут Амел Ведден, офицер из Казарм Харона.
— Это один из полков, которые спонсирует Талун, — уточнил Чанда.
— На него есть досье или хоть какая-нибудь информация? — спросил Барзано.
— Нет, она была удалена. Недавно.
Эксперт с удивлением повернулся к губернатору:
— Кто мог удалить регистрационные записи военного так вот запросто? Только командир полка обладает этим правом.
Шонаи сразу поняла, к чему клонит Барзано:
— Итак, получается, что теперь под вопросом лояльность целого полка ПСС? — Микола Шонаи округлила глаза. — Это ж почти пять тысяч человек! — Несколько минут молча поразмыслив над этой ситуацией, губернатор пришла к решению: — Прекрасно, я санкционирую мобилизацию других полков, чтобы удерживать их базу, пока мы не будем уверены в их преданности.
— Сколько времени на это потребуется? — спросил Барзано, глядя немигающим взглядом в глаза Лиланда Кортео.
Глубоко вздохнув, старик хорошенько затянулся из трубки.
— Трудно сказать, мы уже долгие десятилетия не испытывали потребности в мобилизации ПСС. В последний раз это было при отце нынешнего губернатора.
— Да, но тем не менее сколько времени это займёт? — настаивал Барзано.
— Возможно, два или три дня. Но это только в том случае, если хотя бы половина резервистов откликнется на вызов. Немало шансов за то, что многие из них были сегодня на площади Освобождения.
— Крейсер «Горе побеждённому» и капитан Вентрис вернутся менее чем через три дня, — добавил сержант Леаркус. — Тогда в вашем распоряжении будет Рота Ультрамаринов, губернатор Шонаи.
— Благодарю вас, сержант. Я исключительно признательна за помощь, оказанную Ультрамаринами. Вы делаете честь вашему Ордену.
Леаркус, склонив голову, скромно ответил:
— Мы служим Императору.
Отхлебнув из кружки горячий кофе, Шонаи продолжила:
— Итак, что же мы ещё можем предпринять? Мы уже выяснили, кому принадлежит этот особняк?
— Конечно, — с видимым облегчением вступил в разговор Алмерз Чанда. Он извлёк из объёмного портфеля пачку документов. — Этот летний дом принадлежит Тарину Хонану.
— Хонану? — воскликнул Кортео, чуть не поперхнувшись дымом своей трубки. — Я не верю этому. Этот толстый дурак? Конечно нет!
— Здесь написано чёрным по белому, — невозмутимо ответил Чанда, указывая рукой на документы.
— Это к делу не относится, — пресёк начавшийся было спор Барзано. — Кто бы ни стоял за этим, операция была спланирована более чем тщательно. Даже намерения забирать исполнителей после завершения миссии у них не было. Я не думаю, что, если бы за этим стоял Хонан, он оказался бы настолько глуп, чтобы осуществлять нападение из собственною дома. Хотя будет не вредно привести его сюда, чтобы ответил нам на несколько вопросов.
— Итак, на чём мы всё-таки остановимся? — спросила Дженна Шарбен.
— А остановимся мы на том, что нам предстоит очень и очень многое сделать, — подвёл итог Барзано.
Казимир де Валтос воткнул вилку в сочную отбивную и заставил себя её проглотить, несмотря на кисловатый привкус желчи, который вот уже несколько лет стоял у него во рту.
Мясо имело привкус гнили, и де Валтос с трудом подавил позыв рвоты, смыв этот тошнотворный вкус глотком вина из хрустального кубка. Информация из надёжного источника говорила о том, что это марочное вино — из числа наиболее ценимых в галактике, но для Казимира де Валтоса оно было таким же пресным, как и все остальные напитки мира.
Ещё одно последствие знакомства с эльдаром. Но вскоре это останется в прошлом. Ласко сообщил, что его люди вот-вот пробьются в последнюю комнату. От де Валтоса потребовалась вся его могучая сила воли, чтобы невозмутимо оставаться на месте, а не броситься туда сломя голову — увидеть все собственными глазами. Он почувствовал, как его рука судорожно сжала вилку, и, чтобы скрыть нарастающее возбуждение, убрал руку под стол.
Гость Казимира де Валтоса в очередной раз изрёк какую-то тривиальную чепуху. Вежливо улыбнувшись, Казимир произнёс в ответ нечто столь же бессмысленное и ни к чему не обязывающее. Внешне де Валтос выглядел спокойным, но внутри у него все кипело: в ушах его стоял адский рёв, а во рту от возбуждения пересохло. Он отхлебнул ещё вина.
Под столом его рука отбивала по бедру ритмичную дробь, и вилка судорожно вонзалась в бедро — достаточно глубоко, чтобы пошла кровь. Он ничего не чувствовал и, лишь положив вилку на тарелку, заметил на ней алые капельки крови.
При виде этих липких красных капель у Казимира перехватило дыхание и язык непроизвольно потянулся за падающими с зубцов тёмно-рубиновыми каплями. Его гость сказал что-то ещё, но эти слова пролетели, не коснувшись его ушей, — Казимир де Валтос с упоением истинного вампира вкушал собственную кровь.
Он не чувствовал боли в ноге. Он вообще не мог чувствовать боли.
Де Валтос вдруг поймал себя на том, что его взгляд устремляется на потолок столовой, и сквозь этот потолок он видит чёрный кожаный чемоданчик, стоящий у него под кроватью… Усилием воли де Валтос заставил себя опустить глаза. Всему своё время.
Ещё слишком рано.
Наслаждение всегда оказывается гораздо слаще, если посмаковать предчувствие. Он заставил себя выкинуть из головы мысли о клинках, пилах, клещах и крюках, пытаясь сосредоточить внимание на своём госте. Но сконцентрировать внимание на бессмысленном лепете, который слетал с напомаженных губ человека, сидящего напротив, было просто невозможно. Пот градом покатился по лицу Казимира, когда он с усилием протолкнул в горло очередной кусок мяса.