— Как отнеслась к этому ваша жена?
— Гонор похожа на почтового голубя — всегда возвращается домой. Вернулась и примирилась со мной. Собираюсь поехать к ней сегодня. Она звонила и просила привезти кое-что из одежды: она же до сих пор в том платье, в котором ее арестовали.
Анна закрыла блокнот и подняла с полу дипломат.
— Вы не знаете, где он может быть? — Она открыла дипломат на столе и положила туда блокнот.
— Где бы ни был — гореть ему в аду.
Анна защелкнула замки дипломата.
— Значит, прощай братская любовь?
— Моя жена из-за него в тюрьме, моя мать, вероятно, пойдет под суд. Он снял с ее счета все до последнего цента, а она надеялась оформить опеку над детьми Джулии. Он сломал жизнь всем, кто попался ему на пути.
— Он убил многих людей или стал причиной их смерти, — добавила Анна, поднимаясь со стула.
— Если бы он посмел сунуться сюда или позвонить, я придушил бы его собственными руками.
Она улыбнулась:
— Это было бы неправильно. Я оставлю вам свою карточку и контактные телефоны — позвоните мне, если он попытается с вами связаться.
Он зажал карточку между большим и указательным пальцами и легонько щелкнул по ней:
— Можно как-нибудь вам позвонить?
— То есть?
— Например, пригласить на ужин? У меня бывают лекции в Лондоне. Было бы приятно повидаться, когда все это закончится.
— Не закончится, мистер Нолан, пока мы его не поймаем.
— Но позвонить можно?
Она улыбнулась и пошла к выходу:
— Пожалуй, это будет нарушением профессиональной этики, но все равно я польщена. Спасибо за то, что уделили мне время, и за сэндвич.
Он подошел к ней и, протянув руку поверх ее головы, открыл верхнюю часть двери. На улице стоял Ленгтон, наполовину скрытый нижней частью.
— Добрый день, мистер Нолан и детектив Тревис.
— Я уже ухожу, — еле вымолвила она.
— Правда? Ну а я только пришел. Позволите войти?
— Пожалуйста, — любезно ответил Дамиен, — только, ради бога, не говорите, что сейчас все начнется сначала!
Ленгтон дождался, пока открылась нижняя часть двери, и мимо Анны прошел прямо на кухню. Она чувствовала, что его распирает от негодования.
Она принялась объяснять, что мистер Нолан дал вполне удовлетворительные ответы на все ее вопросы и она как раз уходила, собираясь ехать на встречу с Ленгтоном.
Бросив на нее испепеляющий взгляд, Ленгтон посмотрел на Дамиена:
— А может, и мне хочется получить кое-какие ответы.
Дамиен жестом указал на стол:
— Прошу садиться.
— Если не возражаете, я постою.
— Как угодно. — Дамиен сел.
Анна в нерешительности стояла на пороге, не понимая, что лучше: уйти или остаться.
— Где ваш брат, мистер Нолан?
— Не имею ни малейшего представления. — Дамиен повернулся к Анне. — Я объяснил мисс Тревис, что, знай я о его местонахождении, вам пришлось бы арестовать меня за попытку его придушить.
— Неужели? Будьте добры, предъявите паспорт.
Дамиен подошел к буфету и открыл ящик; порывшись в нем, открыл второй.
— Странно — я всегда держу его здесь. Может, жена убрала куда-нибудь.
— Полагаю, вы отдали его брату, мистер Нолан.
— Ничего подобного.
— Так-так. Потрудитесь взглянуть. — Ленгтон передал ему ордер на обыск.
Дамиен бегло взглянул на него:
— Вряд ли в этом есть необходимость. Ферму тщательно обыскали, когда подозревали, что здесь спрятаны наркотики.
— А я обыщу еще раз. Можете присоединиться ко мне или остаться здесь, с детективом Тревис.
Дамиен улыбнулся и подтянул к себе стул:
— Начинайте.
Ленгтон холодно взглянул на Анну и снял пальто. Бросил его на спинку стула, прошел к буфету. Принялся обыскивать верхние ящики и тумбы под ними. Удостоверившись, что ничего важного там нет, взглянул в сторону кабинета, находившегося за кухней. В этой комнате Гордон сфотографировал яхту «Вызов дьяволу». Ленгтон оставил дверь открытой и принялся быстро обыскивать стол, методично открывая один ящик за другим.
Анна осталась сидеть у кухонного стола. Дамиен сидел напротив, крутя большой перстень на левом мизинце.
У открытой двери появился Гордон, постучал по косяку. Ленгтон вышел из кабинета, подошел к Гордону, и они о чем-то зашептались. Затем Ленгтон продолжил обыск кабинета, а Гордон остался снаружи.
Анна подошла к Гордону узнать, что происходит. Бросив взгляд в сторону кухни, Гордон на шаг отступил и приглушенным голосом сказал:
— Мы подозреваем, что Фицпатрик скрылся, воспользовавшись паспортом Дамиена Нолана. Сейчас проверяют все порты.
Анна негромко спросила:
— Значит, Фицпатрик вернулся сюда, взял паспорт и снял деньги со счета матери? Дамиен не мог отдать ему паспорт — его в это время допрашивали в отделении.
Ленгтон пригласил Дамиена в кабинет. Он отодвинул ковер и поднял одну половицу. Судя по всему, тайник недавно открывали — пыли в нем не было.
— Взгляните на это, мистер Нолан. — Ленгтон высоко поднял завернутую в полиэтилен пачку пятидесятифунтовых банкнот; под половицей лежали такие же банкноты — и во много раз больше.
Дамиен медленно поднялся на ноги.
— Мы проверим номера, но, может, расскажете, как эти деньги оказались здесь?
— Я их впервые вижу. Понятия не имел, что тут спрятана такая сумма. Ведь дом почти по досочкам разобрали во время первого обыска.
Ленгтон доставал пачку за пачкой: все завернуты в полиэтилен и заклеены полосками бумаги, на каждой полоске написана сумма денег в пачке. Ленгтон едва слышно считал: десять тысяч, двадцать, тридцать, сорок… И вынимал все новые пачки.
Деньги вынесли из кабинета и аккуратно разложили на кухонном столе. Дамиен изумленно разглядывал их, не переставая качать головой.
— По моим подсчетам, около двух с половиной миллионов, — сообщил Ленгтон, ни к кому не обращаясь.
— Я тут совершенно ни при чем. Понятия не имел, что они спрятаны в доме, однако весьма заинтересован: все-таки это огромные деньги. И очень хотел бы знать: коль скоро вы нашли их здесь, значит ли это, что они автоматически становятся собственностью хозяина дома, если никто другой не будет предъявлять на них права?
— Не паясничайте, мистер Нолан. Вы здорово вляпались.
— Но я же понятия о них не имел! — воскликнул Дамиен.
— Так же, как об исчезнувшем паспорте?
— И о нем тоже.
— Вы арестованы по подозрению в пособничестве опасному преступнику, который пытается скрыться от правосудия.
Гордон повез Дамиена в отделение на патрульной машине. Анна возвращалась в Лондон на своем «мини», рядом с ней сидел Ленгтон, кипя от негодования.
— Я хотела бы кое-что объяснить, — сказала Анна.
— Да уж потрудись. Сгораю от нетерпения.
— Я правда не думаю, что Дамиен причастен к делу. Я его допросила…
— Не сомневаюсь — за ланчем, кажется? С приятностью поговорили — и он, сукин сын, даже приглашал тебя на свидание, когда я появился.
— Ты же слышал, что я отклонила приглашение! Ферма под наблюдением: если Фицпатрик действительно возвращался и забрал паспорт Дамиена, наблюдатели должны были его заметить.
Ленгтон резко ответил, что их не было на посту, пока Дамиена держали в камере. Фицпатрик вполне мог успеть вернуться, припрятать деньги, купить билет на самолет и улететь из страны в любом направлении.
— Может, это те деньги, которые ему отдала Джулия? Раштон ведь передал ему около четырех миллионов. Никак нельзя это проверить? — спросила Анна.
Ленгтон сидел погруженный в мрачное молчание. Ведя машину, Анна ломала голову, как бы снять возникшее между ними напряжение.
Пока доехали до отделения, Ленгтон впал в едва сдерживаемую ярость. Вылез из машины, громко хлопнув дверцей, и зашагал прочь.