Вернувшись к маяку, мы нашли Макса в критическом состоянии — его «активность», то есть здоровье, упала до 37%. Дали ему аспирин, который временно помог. Внезапно маяк окружил «конгломерат» — группа из почти тридцати бездушных, включая двух «тошноплюев» и несколько зомби высокого уровня. Возглавлял конгломерат нюхач, о котором рассказывала Мария. Зомби колотили в стены маяка, но не могли проникнуть внутрь.
Понимая, что зомби не уйдут, а Макс скоро умрет, мы разработали рискованный план: заманить бездушных в маяк, запереть их там и поджечь, чтобы Макс, упокоив их всех сразу, получил уровень и исцелился. Я вызвался выполнить самую опасную часть — спуститься вниз, открыть дверь для зомби и вернуться. Реализовать свой план мы решили на рассвете.
План сработал — Макс получил четвертый уровень и начал выздоравливать. Крош, который странно быстро рос, тоже нашелся живым. Мы отправились к электростанции, надеясь найти там новое убежище. По пути встретили группу хорошо организованных зомби, особенно активных в пасмурную погоду. Нас окружили, но внезапно появилась вооруженная группа людей во главе с чистильщиком 7-го уровня Андреем Волошиным и спасла нас.
Спасители пригласили нас в свою базу в административном корпусе курорта. Там мы познакомились с их лидером — Павлом Павловичем Шапошниковым, чистильщиком 13-го уровня, которого все называли Папашей. Эта группа из примерно двадцати человек оборудовала базу и собирала выживших. Я заметил, что Шапошников пытается переприручить Кроша, но отменил процесс.
С помощью рации группа связалась с выжившими из нашего отеля — Кариной, Еремеем и Элеонорой. Шапошников отправил отряд спасти их. Тем временем нас, новичков, заставили работать на строительстве частокола вокруг базы. После возвращения спасенных Маша публично обвинила Еремея в гибели других членов группы и напала на него. Элеонора извинилась перед нами за свое поведение.
На общем собрании Шапошников раскрыл свои истинные намерения. Он объявил, что из-за малого количества женщин они должны быть распределены между сильнейшими мужчинами для «возрождения человечества». Машу против ее воли назначили парой Константину Бергману, чистильщику 7-го уровня, по прозвищу Тетыща. Этот огромный, почти двухметровый детинища, похожий на Терминатора, схватил Машу за руку и утащил, несмотря на ее сопротивление. Я попытался вмешаться, но Бергман легко одолел меня.
После этого Юлия Шапошникова, сестра Папаши, вызвала меня на поединок, надеясь получить мой статус чистильщика. В жестоком бою я тяжело ранил ее, но, когда попытался атаковать Папашу, тот использовал талант «Отражающий щит», отбросивший урон обратно. Амир, один из его претендентов, вспорол мне живот, оставив умирать под эффектом «Кровотечения».
Находясь между жизнью и смертью, я потратил остатки кредитов на повышение таланта «Стойкость», что позволило мне пережить кровотечение. Очнувшись и обнаружив, что раны начали заживать благодаря таланту «Живучесть», я с трудом уполз в джунгли. Теперь мой план — добраться до отеля «Калигайахан», восстановить силы и вернуться, чтобы отомстить Шапошникову и его банде и спасти своих друзей.
Короче говоря, принести им свет. А то кое-кто погряз во мраке.
Глава 1
Вытаскивай эту падаль!
Выматывающая. Острая. Пульсирующая. Раздирающая внутренности на части. Туманящая взгляд. Вездесущая и непереносимая, мать ее, боль.
Секунды капали расплавленной смолой, сливались в ручейки минут, а те образовывали адские озера, где я варился, стиснув зубы и рискуя откусить себе губу, потому что нельзя… Нельзя не только облегчить боль стоном, но и громко дышать, потому что меня, скорее всего, ищут.
Амир вспорол мне живот, и, хотя рана уже затянулась, воспоминание о боли вспыхивало с каждым вдохом, словно кто-то продолжал проворачивать там ржавые вилы. Спасительное забытье не приходило на помощь. Любой другой человек на моем месте уже умер бы, но я был скорее жив, пока талант «Живучесть» доделывал свою работу. Он исцелял, восстанавливал меня, но медленно. Слишком медленно. Иногда я чувствовал, как что-то внутри шевелится — не черви, конечно, но от ощущения легче не становилось.
Лежа под прохудившейся рыбацкой лодкой, я молча сражался с истощением и жалел, что ни до еды, ни до воды не дотянуться — они здорово ускорили бы восстановление. Сквозь щели просачивался лунный свет, и я видел свои руки — бледные, перепачканные бурой коркой, с дрожащими пальцами. Эффект «Кровотечения III» еще действовал, но уже не так сильно.
Сколько там у меня здоровья? Или, как выражается система, активности? 37%.