Я вдруг осознала, что мы с Лорандом давно уже все доели и какое-то время просто разговаривали, забыв о том, что сегодня нас ещё ожидали важные дела.
– Спасибо, льес Грифорд, – поблагодарила я управляющего, стараясь исправить его первое впечатление о себе, – Всё было очень вкусно. Вы изумительно готовите. И я буквально влюбилась в ваш чай.
Казалось, мужчина был готов покраснеть от гордости, но сохранил своё демонстративно благовоспитанное выражение лица.
– Благодарю, госпожа Моран. Вы невероятно добры.
Управляющий забрал наш поднос и удалился из комнаты, а Лоранд поднялся с кровати и хитро мне улыбнулся:
– Кажется, ты ему понравилась. Даже слишком, как по мне.
– С чего ты взял? – удивилась я.
– С того, что он пришёл проведать тебя и справиться о твоём самочувствии. А ещё он зовёт тебя госпожой, – пояснил маг, – Даже меня он никогда так не называл, а ведь служит у меня уже пару десятков лет.
– Ещё немного комплиментов, и переманю у тебя слугу, – я довольно ухмыльнулась, – Будет жить в моей комнате и втайне от всех готовить мне еду.
Кир улыбнулся моей шутке, но довольно быстро посерьёзнел:
– Пойдём, ириска. Сегодня нас ожидает насыщенный день.
Впрочем, вопреки обещанию мага, следующие несколько часов прошли достаточно уныло.
Сначала некромант проводил меня в старую лабораторию своего отца, сокрытую в подвале поместья. Помещение требовало значительного ремонта, было пыльным и захламлённым, и найти что-либо, что могло привлечь внимание древнего духа, оказалось решительно невозможно. Потом мы отправились в старый кабинет, следуя по довольно заброшенным коридорам поместья. Лоранд выглядел несколько подавленным окружающей обстановкой, а вокруг нас то и дело сновали горничные и ремонтники, по всей видимости, старавшиеся как можно скорее облагородить и освежить мрачное, давно увядшее здание.
В кабинете удача от нас вновь отвернулась: старые рукописи, книги и письма, которые нам удалось обнаружить среди прочего хлама, никак не могли бы привлечь предка некроманта из загробного мира, ведь в них не было ничего интересного. Мы обсуждали разные артефакты и магические приёмы, древние книги и кости редких существ, но не могли придумать ничего настолько завораживающего, ради чего призрак мага смерти мог бы захотеть вернуться к жизни. Чего-то по-настоящему особенного.
Когда мы решили прерваться и передохнуть, Грифорд накрыл для нас обед в малой гостиной, и я с неугасающим аппетитом принялась за приготовленную управляющим запечённую утку. Кажется, я весьма рисковала распрощаться со своими изящными формами, если бы продолжила так налегать на еду, которую готовил слуга Лоранда, но никак не могла устоять перед этой воистину божественной пищей.
– Кир, – я окликнула мага, с любопытством осматривая помещение, пока мы обедали, – А ты умеешь на нём играть?
В углу комнаты расположился старинный рояль. Его корпус был идеально гладким, крышка отполирована до блеска и украшена узорами, и в целом именно этот предмет во всей комнате выглядел наиболее ухоженным. Наиболее живым. Казалось, он одним своим присутствием задавал настроение всей гостиной.
– Умею, – сообщил некромант, – Моя мама раньше часто играла. Она думала, что человек не может считать себя по-настоящему образованным без обучения музыке, поэтому мы с братом и сестрой были обязаны научиться, даже несмотря на то, что тогда нам это не нравилось. Временами у нас проходили семейные концерты: мы собирались в этой комнате и по очереди играли на рояле. Больше всех, конечно, музицировала мама. Помню, папа заслушивался её игрой и постоянно просил сыграть ещё и ещё, хотя мы с Фрилусом и Иноаль уже засыпали от скуки и мечтали поскорее сбежать оттуда.
Мужчина задумчиво усмехнулся нахлынувшим на него приятным воспоминаниям.
– Когда мы выросли, папа с мамой часто проводили время за этим роялем вдвоём. Несмотря на все её старания, он так и не научился играть, поэтому просто сидел и слушал. Изо дня в день. Год за годом. Пока она не состарилась настолько, что не могла больше играть.
– Должно быть, твой папа очень её любил, – я задумчиво слушала мага, опустив голову на собственные руки, опиравшиеся локтями на колени.