Я тоже делилась своими мыслями, эмоциями и воспоминаниями с магом, показывая ему те аспекты моей жизни, которые раньше мы не раскрывали друг другу: как и он, рассказывала о своём детстве, о прелестях жизни в далёкой деревне, о будущем, которое себе представляла, когда ещё не знала о собственной магии, и удивлялась тому, как внимательно Кир слушал меня, с восторженной радостью в сердце понимая, что ему и правда всё это интересно.
В моём животе порхали бабочки, а внутреннее тепло согревало намного лучше огненного артефакта, словно облизывало жаркими всполохами, и мне не верилось, что именно я сейчас прогуливалась под руку с этим статным, сильным, невероятно умным некромантом, то и дело норовясь прижаться к нему чуть ближе, чем того требовал этикет, положить ладонь ему на плечо или погладить по руке, совсем даже не замечая этого за собой.
В какой-то момент мужчина не выдержал моих случайных прикосновений. Остановился посреди тропинки, рыкнул и прижал к себе, отчего в виски немедленно ударил пульс, а с губ сорвался едва слышный вздох, одновременно от испуга и наслаждения.
– Айрис, – вкрадчиво прошептал на ухо некромант, – Поверь, мне очень сложно держать себя в руках, когда ты так близко. Если не хочешь, чтобы я набросился на тебя прямо сейчас – а я сомневаюсь, что ты правда этого хочешь – перестань так ко мне прикасаться.
Меня немедленно ударила дрожь, волной восторга и непонятного страха прокатившись по всему телу. В голове зашумело, словно я одновременно и желала оказаться порабощённой неутолимой страстью мага, и боялась того, что она сметёт меня, похоронив под своим разрушительным натиском, уничтожив то светлое и тёплое, что я чувствовала к этому мужчине.
После того, что едва не совершил со мной Иржи, я ещё не была готова к близости с Лорандом, и он это понимал. Сдерживал свои пылкие, неистребимые порывы, позволяя мне прийти в себя. Давал мне время восстановиться после душевного потрясения.
Но как долго Кир смог бы терпеть мою неприкосновенность? И самое главное: как долго смогла бы терпеть я? Сдерживать свои собственные желания, опасаясь того, что в самый решительный момент меня захлестнёт страх, при этом почти болезненно нуждаясь в том удовольствии, которое я испытывала рядом с мужчиной. Страстно желала его затуманенных взглядов, его откровенных прикосновений, самых горячих поцелуев…
И всё же я испугалась. Отстранилась от мага, и он всё понял. Не стал давить и больше не поднимал эту тему, стараясь сохранять некоторую дистанцию, пока мы прогуливались по лесу, окружающему поместье, а потом и по самому зданию, пусть несколько запущенному в силу долгого отсутствия в доме необходимого количества прислуги, но по-прежнему несущему особое очарование, в котором без труда угадывалась воздушность, оставленная последней хозяйкой усадьбы, матерью Лоранда.
Теперь, когда на улице уже стемнело, а мы с магом расположились на балконе главной спальни, где Грифорд организовал для нас двоих настоящий пир, я с удовольствием вспоминала сегодняшний день, понимая, что мы с некромантом сблизились, кажется, даже сильнее, чем вчера, когда без стеснения обнажали друг перед другом собственные тела.
И всё же я почему-то не знала, как ответить на вопрос Кира.
О чём я задумалась?
О том, как сильно текущий день отличался от всех предыдущих, когда мы наконец-то могли говорить по душам, так искренне и открыто, словно мы были самыми близкими людьми в целом свете? И даже умопомрачительный возраст мага теперь почему-то совсем не смущал меня, хоть поначалу я была им совершенно напугана.
Или, может быть, я задумалась о том, как упрямо и горячо хотел меня Лоранд, и как мучительно я желала ответить ему взаимностью, надеясь, что смогла бы избежать глупых переживаний о том, как совершенно неуместный страх испортит всё в самый неподходящий момент.