Маг сделал небольшую паузу, мягко вытирая дорожки слёз с моего лица, и я порывисто прижалась щекой к его ладони, не желая отпускать её от себя ни на секунду. Потом взглянула в его светлые, неожиданно тёплые глаза цвета пасмурного неба, и тут же затрепетала, безошибочно определяя пылкое чувство, сосредоточенное во взгляде некроманта.
– Я люблю тебя, Айрис, – наконец, произнёс Лоранд, ласково поглаживая мои скулы, и я будто бы по-настоящему ощутила, как сильно полыхнула внутри моя собственная душа, обжигая всё моё тело нестерпимым жаром наслаждения, – Больше, чем кого-либо в этой жизни. Люблю так сильно, что больно даже глядеть на тебя, ведь мне каждый миг хочется приблизиться к тебе сильнее, насладиться твоим теплом, глазами, губами… Когда тебя нет рядом, я помню только тебя, ни о чём другом думать не могу. Ты стала моим воздухом, сутью моей жизни, моим лучом света. И ничего, кроме тебя, мне уже не нужно.
Внутри меня словно бы расцвёл диковинный цветок, опаляющий каждую мою частичку жаром своих лепестков. Затуманивающий мой разум пеленой наслаждения и заставляющий тонуть в безграничном океане эмоций, моментально поглотившем меня без остатка.
Пряная смесь счастья, нежности и сладкой истомы стремительно пронеслась по моим венам, изнутри обжигая каждый сантиметр моей кожи, каждую каплю моего дыхания.
Горло перехватил спазм такой силы, что слова прозвучали еле слышно:
– Я тоже люблю тебя, Кир…
И мир вокруг будто бы взорвался фейерверком магических искр. Мужчина немедленно накрыл мои губы поцелуем, лёгким, нежным, летящим, будто бы первым, единственным… Он не позволил мне произнести больше ни слова, но это и не было нужно. Всё и так было сказано синхронным биением наших сердец. Волнами тепла, прокатывавшимися одновременно по нашим телам. Жадным, будто бы пьяным от любви дыханием.
Его губы беспрестанно шептали моё имя, а мои – его, словно это были важнейшие слова в нашей жизни. Клятвы, которые мы друг другу давали.
– Моя, – властно утверждал некромант, зарываясь пальцами в моих волосах, отказываясь отпускать от себя даже на мгновение.
А я, поддаваясь его могучей, желанной силе, отвечала:
– Мой…
Я не помнила, как мы оказались в спальне. Всё было слишком жарко, порывисто и спонтанно, чтобы об этом задумываться. Я очнулась, лишь когда лежала на огромной кровати некроманта, а мужчина нависал сверху, жадно, исступлённо целуя меня, отчего моё лоно горело настоящим пожаром, требуя впустить в себя возбуждённое мужское естество, которое я отчётливо ощущала, стоило Лоранду прильнуть ко мне немного ближе.
Я не противилась горячему желанию, вопреки собственным страхам. Охотно поддавалась ему, беззаветно отвечая на горячие поцелуи мага. Наши языки давно уже переплетались, безумствовали, играя, лаская друг друга, изредка прерываясь, чтобы исследовать шею, плечи, уши и щёки, а затем возвращаясь к пересыхающим от рваных вздохов губам. Изнемогая от страсти, неистово желая дотронуться до своего некроманта, я резко дёрнула его рубашку, освобождая ее из-под ремня, и мои руки прикоснулись к его разгорячённой желанием коже, вызывая сдавленный рык мужчины, незамедлительно усилившего напор своего поцелуя. Я провела ладонями по отчётливо прощупывавшимся мышцам живота, а после случайно скользнула чуть ниже, едва задевая пряжку брюк Лоранда.
Впрочем, это лёгкое, неосторожное движение мгновенно вызвало последствия. Мужчина немедленно выпрямился надо мной и затуманенным, безумным от страстного голода взглядом встретился с моими глазами.
– Я ведь не железный, Ри, – хрипло произнёс некромант, – Могу и не сдержаться.
Слова мага мгновенно породили волну жара, распространившуюся от низа живота по всему телу, а между ног мучительно заныло, словно несдержанность мужчины была чем-то необходимым, неотъемлемым, единственным, в чём я сейчас остро, безотлагательно нуждалась.
Перед глазами немедленно замелькали откровенные, бесстыдные образы. Я, обнажённая, в объятиях такого же обнажённого Лоранда. Мои разведённые ноги. Его горячий, пульсирующий неудержимым желанием член, терпеливо раздвигающий мои складочки своей головкой. Краткий миг моей боли, а после – надрывные, блаженные стоны неземного удовольствия, от которых наутро мне будет ужасно стыдно.