Я осознала, что на самом деле Кир едва сдерживал себя, чтобы не причинить мне боли в мой первый раз, отчего внутри вдруг стало ещё теплее, чем раньше…
Я не успела обдумать эту догадку. Губы некроманта коснулись горошинки моего соска, мягко обволакивая её и позволяя языку мужчины беспрепятственно ласкать столь чувствительную вершинку моей груди, так что в голове у меня тут же растеклась раскалённая лава, лишая любых мыслей, кроме одной: “Хоть бы это блаженство никогда не заканчивалось…”
Я таяла в ласках своего мага, сгорала в них и возрождалась, как феникс из древних легенд. Одни лишь поцелуи моей груди, невесомые, едва уловимые прикосновения к талии и бёдрам доводили меня, кажется, до такого удовольствия, которое ничто на свете не могло превзойти, и я искренне сомневалась, что столь долгожданное, будоражащее своей неизвестностью проникновение в меня горячего, твёрдого члена первого в моей жизни мужчины окажется хоть сколько-нибудь важнее той чуткости и тягучей нежности, которая должна была меня к нему подготовить.
Мужчина ненадолго оставил моё тело без своих горячих, сводящих с ума прикосновений, чем немедленно сорвал с моих губ лёгких вздох разочарования, но лишь для того, чтобы избавиться от мешающей нашей близости одежды. Плащ давно уже остался на балконе спальни, беззаботно брошенный на пол, и теперь к нему постепенно присоединялось всё прочее: рубашка, обувь, брюки, нижнее бельё…
Я с неподдельным восторгом любовалась своим некромантом. Его всклокоченными вьющимися волосами, которые я взъерошила своими пальцами, пытаясь справиться с раскалённым свинцом блаженства в собственных венах. Подтянутым телом, скрывающим сильные, тугие мышцы под аристократически бледной кожей, которая, казалось, отливала серебром в полумраке, оставленным в комнате лунным светом. Крепкими руками с проступающими жилами, способными касаться самых сокровенных мест так феерически нежно и трепетно, что при воспоминании об этом я немедленно краснела, но невыносимо жаждала повторения.
Что-то горячее, влажное вдруг коснулось моего бедра, отчего я слегка вздрогнула, опуская, наконец, взгляд ниже, на нескромно возбуждённую плоть некроманта, судорожно сглатывая застрявший в горле ком волнения и предвкушения.
На головке напряжённого органа Кира беззастенчиво застыла капелька смазки, и я невольно облизнулась, вспоминая её слегка солёный привкус. Желая снова почувствовать, как член мага наполняет меня изнутри… Но теперь уже совсем иначе. Так, как любая женщина могла удовлетворять своего мужчину.
Ощутить его всем средоточием своей женственности.
Между ног тянуло и напряжённо ныло, жаждало впустить в себя мужское величие, бесстыдно пульсирующее ответным желанием, и я невольно заёрзала, словно всё моё тело само по себе поторапливало мага, свидетельствуя о своей готовности принадлежать ему до самого последнего миллиметра.
Я видела, что Лоранд безошибочно ощущал моё нетерпение, но и не думал дать мне желаемое. Растягивал удовольствие, мучил, вынуждал наслаждаться этим сладостным ожиданием близости. Мужчина мягко коснулся моих коленей, по-прежнему крепко сведённых вместе, и я, угадывая его стремление, послушно развела ноги, беззастенчиво демонстрируя его взгляду всё своё естество, обильно покрытое горячей влагой.
Некромант поднял свою руку и вдруг прикоснулся пальцами к моему лону, немедленно ответившему на его прикосновение жаром неприкрытого желания, вырвавшегося из меня сладостным стоном. Мужчина обвёл мои складочки, едва дотронулся до самого чувствительного бугорка, а после без предупреждения вошёл в меня большим пальцем.
Перед глазами потемнело от вожделения. Мои кулачки снова ухватили покрывало, пытаясь сбросить возникшее внутри меня сладкое напряжение, которое становилось всё сильнее, всё мучительнее с каждой секундой, пока Лоранд двигался внутри меня…
Я едва не насадилась на палец мага всем телом, желая ощутить его в себе как можно глубже, наполнить себя до предела хотя бы тем, что было мне предоставлено, но Кир, без труда угадав мой порыв, тут же отнял свою руку, оставляя меня с чувством невыносимого телесного голода.