– Моя страстная, горячая Айрис, – довольно произнёс мужчина и вдруг добавил, словно наконец принял решение, – Моя готовая девочка…
Лицо некроманта немедленно оказалось напротив моего, и взгляд его горячих, пылких глаз встретился с моим, пронзая своим неудержимым вожделением будто бы насквозь.
Я прерывисто выдохнула, задыхаясь в его страсти. Понимая, что теперь всё наконец-то свершится…
Что-то твёрдое беззастенчиво прижалось к моему лону, недвусмысленно пульсируя желанием, но не спеша проникать внутрь. Разгорячённая головка мужского органа слегка двигалась вверх-вниз, собирала мою влагу и вызывала во мне бурю неизвестных ранее эмоций, огненным смерчем проносившуюся внутри меня, заставляя кровь буквально кипеть от нереализованного желания. Не в силах больше терпеть это мучение, я закрыла глаза, пытаясь прогнать упоительное головокружение, но немедленно услышала приказ мужчины, которому не могла сопротивляться:
– Открой глаза, Айрис. Я хочу видеть твой взгляд.
Демоны, высшие и низшие… Никогда не думала, что удовольствие может быть настолько томительным.
Впрочем, стоило мне подчиниться воле Лоранда, как он не стал больше тянуть. Остановил плавные покачивания своих бёдер, и я тут же почувствовала тугое, затруднённое нажатие, которым его мужская твёрдость пыталась проникнуть меж моих давно желавших этого складочек. Растягивала меня, чтобы наконец ворваться внутрь.
– Демоны, Айрис, – подобно мне выругался маг, – Такая… Узкая.
И, сделав ещё одно уверенное движение, мужчина наконец наполнил меня собой, одновременно с этим жарко, опьяняюще целуя, словно пытаясь выпить боль, которая должна была сопроводить это прекрасное, но жгучее мгновение.
Вот только боли не было. Ни капли, ни осколка.
Лишь полный долгожданного блаженства крик, который, вероятно, было бы слышно на всё поместье, не заглуши его некромант своими пылающими губами.
Толкнувшись в меня впервые в моей жизни, маг замер, позволяя мне привыкнуть к необычному ощущению наполненности, и во взгляде его я увидела хорошо замаскированную похотью обеспокоенность:
– Больно? – взволнованно спросил Лоранд, нежно проводя рукой по моей щеке.
Пытался скомпенсировать свою вынужденную грубость, совершенно зря прерывая этот восхитительный миг.
– Нет, совсем нет, – я отчаянно замотала головой, внезапно догадываясь о причине отсутствия боли, – Таблетки. Целительница.
Мыслить складно не получалось, ведь весь мой разум, все мои чувства были поглощены моментом нашей волнующей близости. Из меня вырывались лишь отдельные бессвязные слова, но нам этого было достаточно.
Казалось, мы могли понимать друг друга одними лишь взглядами.
Пепельные глаза некроманта снова загорелись огнём, разжигающим во мне ответное пламя, и я тут же ощутила на своей шее горячие, столь желанные губы. Мужчина схватил моё тело, прижал к себе так крепко, что было сложно дышать, на грани удовольствия и болезненности, и начал медленно, плавно двигаться во мне, каждый раз задевая внутри ту самую точку, которая как и раньше заставляла меня выгибаться навстречу его ласкам.
Я дрожала, кусала губы почти до крови, впивалась пальцами в постель, в подушки, в мужское тело, вырывая жадные, резкие стоны из его груди. Заставляла его наращивать темп, вбиваться в меня с каждым разом всё глубже, всё сильнее. До предела насаживать меня на своё тело, словно он был смертоносным копьём, уверенно, безошибочно пронзающим свою цель.
Пытаясь выплеснуть переполнявшее меня до краёв древнее, первобытное удовольствие, в котором, казалось, сосредоточилось отчаянное блаженство всех поколений наших далёких предков, вся их сила и страсть, я обхватила бёдра мага ногами, и на какой-то миг он замер, а после прижался лбом к моей груди и начал двигаться необыкновенно отрывисто и размашисто, глухо постанывая с каждым толчком.
Напряжение внутри меня всё нарастало, с каждой секундой всё сильнее грозило взорваться каскадом безрассудных, яростных криков, и наконец выстрелило туго скрученной пружиной, ударило меня, захлестнуло с головой, утопило в бесстыдном, чудовищном наслаждении, от которого не сдержался и мой мужчина: совершив ещё пару грубых, широких движений, он вдруг замер и с громким, надрывным стоном излился внутрь меня.