– Но ты точно в безопасности? – испытывая некоторые сомнения, побеспокоилась я, – Совет не попытается надавить на тебя, несмотря на случившееся?
– Не, – махнула рукой Аталина, – Теперь на моей стороне все самородки королевства, причём совершенно добровольно, так что вряд ли кто-то попробует соперничать с такой силой открыто. А для всего остального у меня есть лучшие из лучших защитных магов.
Зал приёмов тем временем совершенно опустел: все гости покинули помещение, отправившись на подготовленное для них пышное празднество. Один из самородков, охранявших королеву, слегка постучал по куполу и достаточно живо изобразил жестами стрелки часов, обозначая, что наше время на болтовню подходило к концу.
– Ох, простите, мне пора бежать, – закопошилась Её Величество, подбирая непривычно пышные юбки, – Согласно дворцовому этикету, мне теперь следует подарить танцы огромному количеству лордов и послов, а иначе это непременно будет ужасным оскорблением для всех, о ком я забыла. Ох, Великие, смилуйтесь над моими бедными ногами.
Причитающая королева постучала по куполу изнутри, и пускай снаружи её не было видно, самородки почувствовали прошедшую по возведённому ими щиту рябь и немедленно освободили нашу троицу из непроницаемой полусферы. Задорно помахав нам рукой, что вряд ли соответствовало дворцовым правилам приличия, Ина вновь набросила на себя торжественно-церемониальный вид и грациозно направилась к месту празднования собственной коронации в сопровождении бдительных охранников.
Мы с некромантом впервые за долгое время остались лишь вдвоём. Так близко друг от друга… И в то же время так далеко, разделённые самой сутью нашей магии, которая ничуть не изменилась от официального признания моей свободы.
Лоранд по-прежнему был многократно древнее меня. Не старел бы спустя годы и даже десятилетия рядом со мной. И проклятье по-прежнему висело бы над ним, угрожая положить конец нашему счастью в любой момент.
В груди поселилась щемящая грусть, будто ломающая изнутри каждую косточку и перекручивающая такое многострадальное сердце. Несмотря на нашу победу в одной битве, мы проиграли другую. И сложно было определить, какая из них была для меня важнее.
Неужели теперь мы попрощаемся и разойдёмся, на сей раз по-настоящему навсегда? Никогда больше не увидим друг друга, словно у нас нет иного выбора?
Что ж. Если всё-таки расставаться, то теперь на моих условиях.
– Кир, могу я попросить у тебя всего одну вещь? – выпалила я, не позволяя опередить себя мужчине, который уже намеревался что-то произнести.
Пересилив свой страх увидеть в Лоранде отстранённость, с которой он прощался со мной в прошлый раз, я всё-таки подняла свой взгляд и посмотрела в дымчатые глаза, пытаясь прочитать в них истинные мысли и эмоции некроманта. То, что он на самом деле чувствовал ко мне вопреки демонстрируемой холодности, призванной как можно менее болезненно отделить нас друг от друга.
Но в этот раз всё было иначе. Мужчина смотрел на меня с искренним интересом и улыбался так, что ужасно хотелось прильнуть к нему в поцелуе, словно между нами никогда не было той бурной сцены расставания. Словно мы по-прежнему были самыми дорогими друг для друга людьми.
Мне правда безумно сильно хотелось в это верить. И каждая странность в поведении Кира выворачивала мою душу наизнанку в тщетном предположении, что я ещё могу вернуть всё как было.
– Проси что хочешь, Ри. Ты ведь спасла нам жизнь. Я у тебя в долгу, – мягко согласился мужчина на мою просьбу.
Было так странно вновь слышать ласковую форму моего имени из его уст. И так приятно.
– Проведи со мной этот день? – глядя прямо в глаза некроманта, попросила я, – Останься здесь до вечера и подари мне столько танцев, сколько успеешь. А когда в небе столицы зажгутся звёзды, поцелуй меня так, чтобы я никогда в жизни об этом не забыла.
Во взгляде мага тут же заиграла чарующая улыбка, лучезарные искорки которой немедленно зажгли во мне нестерпимый огонь, прокатившийся по моему телу волной растущего жара. Это была не страсть, не желание и не похоть. Внутри меня горела первородная, пылкая любовь, распаляемая до предела близостью мужчины, который стал мне несказанно дорог.