Вообще, мои отношения с силой приказов были весьма запутанными. С одной стороны, я просто ненавидела покушения на свою собственную свободу, и потому старалась не вмешиваться в чужую. С другой стороны, в случае с духами приказы порой были просто необходимы, например, если бы медиуму нужно было расследовать некое преступление. К тому же некоторые приказы были особенно важны, так как наделяли призраков полезными свойствами, например, позволяли им оторваться от места, к которому они были привязаны после смерти. Поэтому скрепя сердце, я всё же овладевала этим противоречивым аспектом своего дара.
– Подпрыгни, – приказала я, и дух тут же исполнил моё повеление. Это было несложно, дух не оказывал никакого сопротивления, и по требованию профессора я произнесла ещё несколько простых приказов, каждый из которых был мгновенно исполнен.
Тогда вед Сарте, довольный ходом экзамена, решил немного повысить ставки. Он предложил мне приказать что-то более сложное, и подсказал, что для данного духа таким приказом могло бы стать что-то, связанное с его воспоминаниями о жизни.
Мне стоило быть осторожной. Нельзя было показать, что я вообще не пытаюсь вложить магию в приказ, артефакт точно зарегистрировал бы это. Но в то же время нельзя было повелеть что-то слишком сложное, иначе при успехе уровень резко подскочил бы. Значит, стоило правильно выбрать тему.
– Расскажи, где ты родился? – я выбрала вопрос, который показался мне не слишком сложным для призрака, и он ответил мне. Кажется, я не ошиблась.
Профессор покрутил кистью руки, намекая, чтобы я продолжала. Но мне казалось, что, напротив, стоит продемонстрировать, что я на пределе своих возможностей.
– Расскажи, как ты умер? – следующий вопрос должен быть стать намного сложнее для призрака, но силы я вложила, как и в предыдущий, а потому как я и надеялась, призрак попятился и отказался отвечать на мой вопрос. То же самое я повторила и со следующим вопросом, посвящённым самому счастливому воспоминанию из жизни.
– Простите, профессор, – я повернулась к экзаменатору, изобразив смущение, – Кажется, это мой предел. У меня больше не получается.
– Ничего страшного, веда, попробуйте выполнить последнее упражнение, и если не получится, закончим наш тест.
Профессор внимательно посмотрел на духа, что-то проговорил, и тот мигом очутился на другой стороне стадиона, в отдалении от нас.
– Попробуйте призвать этого духа к себе, – предложил вед.
Мне снова пришлось изображать, что у меня ничего не получается. Я сконцентрировалась на духе, приказала ему приблизиться и направила небольшой импульс магии, которого, конечно же, не хватило на то, чтобы успешно выполнить задание.
– Что ж, тогда этот тест мы закончили, – кивнув, утвердил профессор, – Вед Кинтана, поделитесь со мной вашими записями, пожалуйста.
Экзаменаторы начали рассматривать бумаги и тихо совещаться, склонившись друг к другу, а я вытянулась в напряжённую струну, ожидая своей оценки, словно мне выносили приговор в суде. Прошедшая минута показалась мне едва ли не вечностью, но наконец-то мужчины выпрямились, и вед Сарте произнёс:
– Во время теста вы показали пограничный уровень, между третьим и четвёртым, и было непросто решить, какой из них вам присвоить, – я буквально не дышала в ожидании своей оценки, – В итоге на наше решение повлияло то, что во время теста вы сообщили, что чувствуете свой предел, когда показания колебались в диапазоне третьего уровня. Поэтому наша оценка – это третий уровень с перспективой роста до четвёртого. Вас устроит такой результат?
Как демон с плеч свалился. Мой план, кажется, сработал.
– Да, конечно, – искренне оживилась я, – Я очень рада, я надеялась на такую оценку.
Далее было ещё несколько тестов на разные типы магии, но они были намного проще самого первого. Я пыталась управлять стихиями, исцелять и даже поднимать мёртвых. У меня ничего не получалось, артефакт что-то показывал, и все значения переносились в мои бумаги. Видимо, в полученных результатах не было ничего необычного, ведь маги не обсуждали их со мной, а я просто была довольна своей оценкой и не спешила у них уточнять.
Наконец, когда все проверки были завершены, а записи в личном деле сделаны, профессор Сарте поздравил меня: