– Смотри, ириска. Тела магов приспособлены черпать силу из окружающего нас мира, – некромант загнул один из пальцев на моей руке и взялся за следующий, словно пересчитывая все факты, которые собирался мне назвать, – В случае некромантов, магия не только придает нам силу, но и позволяет оставаться молодыми долгие столетия. Рано или поздно от своего долголетия мы начинаем терять интерес к жизни, а вместе с тем лишаемся человеческих эмоций, что мы сами называем проклятием некромантов. Но если использовать специальный защитный артефакт, вроде королевского обруча или моего кольца, то мы больше не сможем пользоваться своей силой. Значит, магия больше не будет поддерживать наши тела молодыми, подавляя естественное старение. И проклятие больше не будет грозить нам, ведь наша жизнь теперь будет слишком скоротечна, чтобы успеть потерять к ней вкус.
– Ты имеешь в виду, что теперь ты не только лишился своей магии, но еще и начнешь стареть? – тревожно уточнила я, – Прошу, скажи мне, сколько времени у нас осталось? Это произойдет не слишком быстро?
– Не волнуйся, родная, я все-таки планирую дожить до своего тысячелетнего юбилея, – понимающе усмехнулся Лоранд, – Если ты не против терпеть рядом с собой такого вредного старикашку.
Теперь пришла моя очередь улыбаться. Никогда не представляла себе Кира в роли пожилого дедушки. А теперь, видимо, придется…
– А как же твоя работа? – у меня вдруг нашелся последний аргумент, – Ты же ректор магической академии. Разве тебе для этого не нужно, знаешь, быть магом всегда, а не только для защиты своей семьи?
– Моя работа в основном организационная, – объяснил мужчина, – А если вдруг понадобится провести какие-то практические работы… Во-первых, у меня под рукой всегда есть коллекция артефактов на любой вкус. А во-вторых, зачем-то ведь я набрал себе несколько личных учеников. Пусть колдуют на здоровье по моей указке, им проклятье пока не грозит.
Что ж. Теперь доводы в пользу отмены магической клятвы у меня точно закончились. Больше не было ни одной рациональной причины сопротивляться решению Лоранда. И все-таки мне по-прежнему казалось неправильным ограничивать мага в чем-то столь естественном…
Видимо, некромант почувствовал остатки моих сомнений, ведь крепко сжал мои плечи и, глядя прямо в глаза, уверенно произнес:
– Ри, я ведь правда этого хочу. Прожить рядом с тобой всю жизнь, вместе состариться и уйти на покой. А магии мне не жалко, я и так провел наедине с ней долгие столетия. Теперь пришло время наконец-то пожить для себя. А единственное, что мне по-настоящему нужно – это ты. Навеки и впредь, пока Сады Святых не призовут нас в свои объятия.
От такого искреннего, душевного и открытого признания Кира по моим щекам все-таки побежали горячие капли слез, которые я столь успешно сдерживала весь сегодняшний день. Похоже, маг и правда готов был без всяких раздумий пожертвовать всем тем, что было ему дорого, ради нашего семейного счастья. Даже собственной сутью…
– Не плачь, родная, – мой муж бережно стёр влагу с моей кожи, симметрично проводя большими пальцами по моему лицу, – Всё будет хорошо, вот увидишь. Не переживай так сильно.
– А мне, между прочим, как раз нельзя переживать, – тихонько пробурчала я, но этого было достаточно, чтобы поглаживающие движения Лоранда резко прекратились, а сам маг вкрадчиво поинтересовался:
– Что ты сейчас сказала, солнце моё?
Что ж. Кажется, у нас обоих были свои тайны.
Загадочно улыбнувшись, я прижала ладони к собственному животу и закрыла глаза, уже привычным потоком магии визуализируя души всех присутствовавших. Свою, горевшую слегка трепещущим от волнения пламенем. Своего мужа, размеренно пульсировавшую яркими протуберанцами в такт биения его сердца. И третью, совсем ещё крошечную и больше даже похожую на искорку, сосредоточенную там, где и полагалось находиться пока ещё не рождённому ребёнку.
– Не ты один готовил сюрприз на нашу свадьбу, – призналась я, глядя на мага с некоторой неуверенностью в его реакции.
Впрочем, дальнейшие действия Лоранда не просто удивили меня, но совершенно выбили из колеи: мужчина с неподдельным восторгом в глазах рухнул передо мной на колени, с трепетом поглаживая мой пока еще плоский живот через ткань свадебного платья.