Я постаралась вежливо улыбнуться, скрывая своё замешательство от встречи с представителем одного из тёмных искусств, и вложила свою руку в его. Прикосновение оказалось тёплым. Я предполагала, что его кожа окажется холодной, как у трупа, но была рада, что моё подозрение не оправдалось. В конце концов, то, что он работает с телами и скелетами, не должно означать, что он и сам ходячий мертвец!
– Со мной всё в порядке, профессор, спасибо, – произнесла я, поддаваясь движению мужчины, которое резко, но осторожно поднимало меня с пола.
Кажется, некромант слегка не рассчитал свою силу – я была миниатюрной, ниже его сантиметров на двадцать, и довольно лёгкой, а потому вместо того, чтобы просто поднять меня на ноги, маг случайно, одним уверенным движением, прижал меня к себе, продолжая держать за руку.
Удивление сорвалось с моих губ слабым вздохом. По телу, начиная откуда-то из груди, пробежала тёплая волна. Никогда раньше я не была так близко ни к одному мужчине, и вот, случайно угодила в чужие объятия.
Оказавшись вплотную к магу, я неожиданно ощутила тугие мышцы под его одеждой, а ещё его запах – профессор вкусно пах свежим дождём, что удивительно подходило его пасмурному взгляду. Наверное, я ожидала, что некромант должен пахнуть землёй и мертвечиной, но к счастью, и эти предположения оказались ошибочными.
Сначала я испугалась неизвестного мужчину, но теперь мне стало спокойно, и я могла не опасаться, что у меня будут проблемы. Некромант показался мне воспитанным, ухоженным и приятным, и я даже была рада, что из всех магов академии врезалась именно в него.
– Простите, веда, я слишком сильно потянул вас, – профессор описал ситуацию ровно в тех же выражениях, что и я для себя.
Однако, когда я смущённо отстранилась от мага и отпустила его руку, то увидела, что его взгляд ничуть не изменился: он был таким же отрешённо спокойным, как раньше, будто в него только что не врезалась дважды подряд юная студентка, и лишь в первый раз – по собственной вине. Некромант вызывал во мне двойственные чувства: на ощупь он был живым и тёплым, но едва прикосновение разрывалось – становился похож на мёртвую равнодушную рыбу.
– Нет-нет, профессор, это вы меня извините, – я всё же поспешила попросить прощения перед мужчиной в ответ, – Я постараюсь быть аккуратнее.
Словно принимая моё обещание, мужчина сдержанно кивнул. Лёгкими движениями он отряхнул свою рубашку, будто что-то могло к ней пристать после моего тесного контакта с ней.
– Хорошего дня, веда, – произнёс он так же безэмоционально, как и раньше, и, дождавшись ответной реплики, обогнул меня и направился дальше по коридору, вскоре скрывшись за следующим поворотом.
Чтобы слегка перевести дух и убедиться, что со мной действительно всё было в порядке, я подбежала к одному из зеркал, на этот раз настоящему, и осмотрела себя. В целом, падение на пол не оставило на мне свой след, за исключением небольшого количества пыли на юбке и ощущения лёгкой досады.
Несмотря на то, что носить цвета своего направления в академии было не обязательно, за исключением практических занятий, сегодня по моему внешнему виду без труда можно было угадать мою магическую принадлежность. Светло-голубая юбка-карандаш доходила мне до колен, из-под такого же светло-голубого жилета виднелся воротник белой рубашки. На ногах – белые туфельки почти без каблука, которые конечно же не добавляли мне роста, но зато бегать по академии между занятиями так было удобнее. Чёрные вьющиеся волосы убраны в высокий хвост, чтобы не путались и не отвлекали. Макияжа я не носила, не привыкла после деревенской жизни. Да и украшений на мне почти не было – в академии запрещалось носить чрезмерное количество драгоценностей, но серебряный браслет, принадлежавший раньше моей маме, не привлекал к себе много внимания, и потому я никогда его не снимала.
Образ завершал обязательный для всех студентов опознавательный знак, прикреплённый на жилет. Для моего направления это был треугольник с вписанным внутрь него перевёрнутым треугольником. Медный цвет значка говорил о том, что я отношусь к первому уровню академистов, на котором обучались все студенты с первого по четвёртый курс. Далее шёл серебряный уровень, на котором студенты постарше совершенствовали свою магию, за ним – золотой, младшие научные сотрудники и простые преподаватели, и наконец платиновый уровень – профессора.
Невольно вспомнив своего недавнего знакомого, я задумалась, почему же он так молодо выглядел для профессора. Обычно профессорами становились не раньше сорока, а то и пятидесяти лет, но некромант точно был моложе, поэтому я вначале и приняла его за обычного преподавателя. Однако платиновый перстень говорил сам за себя.