– Верно, – сухо подтвердил некромант.
– Получается, со мной тоже случилась мутация? – вдруг догадалась я, – Поэтому у меня есть магия, а у моих родителей её нет?
– Мутация магии – это большая редкость, – покачал головой профессор, – Ваш случай, как самородка, несколько в другом. Видите ли, магический ген вашего рода… Скажем, спал. Когда-то давно вашим предком был маг, но потом его дар на долгое время погрузился в сон, а теперь пробудился в вас.
– Маг голоса? – вполне очевидно предположила я.
– Не совсем, – уклонился вед, – Но теперь, когда мы обсудили азы, можем наконец поговорить про хотса.
Я приготовилась внимательно слушать, не упуская ни единой детали.
– Никто не знает, какой была первая магия, зародившаяся в Каргане. Сведения об этом не сохранились, – начал профессор, – Есть теории о том, что это была дикая, первородная сила, не ограниченная какими-либо рамками, и именно первых магов люди той эпохи нарекли Великими за их почти безграничное могущество. Впрочем, если судить по дошедшим до нас источникам, с какого-то момента магия всё же упростилась, обрела свои границы, и в ней выделились три большие ветви: эйра, аяда и итанта.
– Стихия, помощь, кража, – я перевела вслух со старого наречия, услышав знакомые слова.
– Верно, – кивнул некромант, выразительно сверкнув своим взглядом, отчего на краткий миг показался недовольным тем, что его перебили.
Впрочем, он тут же положил руки на подлокотники своего кресла, слегка сжав их края, и спокойно продолжил:
– Эйра дошла до наших дней, почти не изменившись. Первые маги этой ветви могли повелевать любыми стихиями. Каждой из них – а не как современные, лишь по одной. Постепенно, согласно тому, что мы уже обсудили, их сила ослабла, а потому эйра раскололась на разные элементы. А в последнее столетие так и вовсе выделилось боевое и прикладное направление.
Я старалась не перебивать профессора и просто слушала, в нетерпении ожидая, когда он перейдёт к наиболее интересующей меня теме.
– С магией аяда та же самая ситуация, – продолжил некромант, – Будучи изначально и целительской, и защитной, она впоследствии разделилась на две части и в таком виде, с незначительным угасанием, продолжила существовать до сегодняшнего момента.
– Маги аяда могли воскрешать мёртвых? – я всё же не выдержала и задала вопрос.
– Не могли. Их сила всегда была сосредоточена лишь на телах. Не на душах, – спокойно ответил мне маг.
Я начинала сомневаться в ментальном здоровье профессора. Нет, конечно, я и раньше думала, что с ним что-то не так, раз ни одна видимая эмоция не пробивалась сквозь его железное равнодушие, но ведь выяснила причину этого и поняла, что он лишь жертва собственной магии. Но почему-то именно сегодня вед постоянно менял своё поведение. Он то избегал меня, отчётливо демонстрируя дистанцию между нами, то игнорировал мои вставки и вёл себя чересчур спокойно, то вдруг я замечала в нём какого-то признаки раздражения. И мне оставалось лишь гадать, что происходит в душе мага.
– С магией итанта всё несколько сложнее, – некромант вернулся к рассказу о древних ветвях, и я вдруг осознала что моя родная магия может относиться лишь к ней, ведь остальные мы уже обсудили.
Но я же медиум, при чём здесь какая-то “кража”?
– Эту ветвь всегда презирали, хотя, конечно, ценили её полезность. Дело в том, что маги итанта могли воздействовать на других существ против их воли, – маг слегка помедлил, а после дополнил, – Извлекать тайные знания, внушать мысли, подчинять собственной воле. Полезное умение для политиков и богачей, ненавистное простым народом… Аскеа зиа итанта. Кража свободы воли.
Что ж. Я, конечно, и так знала, что моя магия была направлена на подчинение и порабощение духов, как бы иронично это ни было при всей моей любви к собственной свободе, но, по крайней мере, она красиво называлась. Медиумы, так ведь нас окрестили.
Вряд ли я смогла бы смириться со свалившейся на меня силой, если бы название её было таким же, как в старину. “Похитительница свободы, воровка судьбы”.
– Итанта подразделялась на две более мелкие ветви, – профессор отвлёк меня от размышлений о неожиданно тёмной природе собственного дара, – Первая – это сату. Мысль. Эти маги пользовались и продолжают по сей день пользоваться силой своего разума для воздействия на других существ, живых или мёртвых. Сату читали мысли, воспоминания и эмоции, а также могли их внушать. Как напрямую, так и посредством иллюзий. И, конечно, сату могли повелевать телами после смерти.