И всё же в тот вечер, когда он пытался выяснить истинный уровень силы магички, эмоции вспыхнули в его душе неутолимым пожаром, не угасающим по сей день.
Неодолимая потребность спасти, защитить, обладать… Окружить заботой и скрыть от всех, кто мог причинить ей боль.
В том числе от себя самого.
Он будто бы ненавидел Айрис за то, что разбудила в нём давно уснувшие эмоции, но в то же время страстно желал.
Всё в ней казалось идеальным.
Её серо-голубые глаза, в которые мечтал смотреть бесконечно.
Светлая кожа с лёгким оттенком ещё не до конца сошедшего южного загара, которую жаждал покрыть поцелуями, не пропустив ни единого миллиметра.
Чёрные волосы, ниспадающие на плечи словно волны ночного океана… Некромант представлял, как неописуемо приятно было бы намотать их на кулак, вбиваясь в тело кричащей от нестерпимого удовольствия магички.
Ох, демоны, Айрис…
Она ведь даже прихорошилась сегодня. Словно не понимала, сколь прекрасна и очевидна была её естественная красота.
Вдобавок ко всему девушка внимательно слушала его рассказ, задавала совсем неглупые вопросы и строила правильные предположения, что делало её ещё более привлекательной в его глазах.
Знала бы она, как сложно ему сдерживаться, изображать привычное бесстрастие, когда хотелось впиться жадным поцелуем в её розовые губы, одним движением сорвать красивое платье, сбросить всё лишнее со стола и повалить её на спину. Покрыть невесомыми, будоражащими поцелуями каждую клеточку тела, выискивая самые чувствительные места своей женщины. Прикоснуться пальцами к её лону, насладиться вздохом восхищения, а после припасть между разведенных ножек губами, срывая ещё более сладкие стоны. Упиваться её податливостью, её послушностью, тихими, умоляющими продолжать всхлипами. Ощущать свою полную власть над девушкой, доводя её до экстаза. А после, с её молчаливой, выраженной лишь жарким взглядом просьбы ворваться в её манящее тело всем своим желанием…
Но он не мог так поступить.
Даже не потому, что это было запрещено правилами академии, пускай все её студенты были уже совершеннолетними.
Всё дело было в их сделке.
Если бы некроманту было плевать на чувства Айрис, он давно добавил бы новое условие в договор. Эксперименты в лаборатории дополнились бы немного другими, в постели, и рано или поздно девчонка сама начала бы испытывать от этого удовольствие.
Но Лоранд никогда не считал себя скотиной и ни за что не мог поступить так с магичкой.
Нет, он хотел добиться от неё искренности, вызвать ответный отклик, желание быть с ним, быть его. Не по принуждению, а по собственной воле.
Но как он мог знать, что творится у неё в душе? Как мог определить, что она отдаётся ему сама, потому что хочет этого, а не потому, что чувствует себя обязанной из-за необходимости хранить свой секрет?
Сам привязал к себе договором и сам же страдал.
И отмена сделки не могла решить эту проблему. Разумеется, некромант больше не собирался проводить над магичкой никаких опасных экспериментов, как замыслил вначале, и в их соглашении больше не было необходимости, но ему по-прежнему оставалась известна её тайна, а значит, Айрис по-прежнему зависела от него.
Лоранд с досадой рыкнул, словно зверь в клетке, не в состоянии найти выход из своего положения, облокотился на стол и резко опустил голову на руки, закрывая лицо ладонями в попытке отвлечься и охладить свой пыл.
Если подумать, то он уже давно не был с женщиной. Конечно, эмоции мага многие годы не брали верх над рациональностью и сдержанностью, но тело по-прежнему жаждало получать своё, и некромант не отказывал себе в физическом удовольствии.
Могло ли это новое “чувство” к Айрис быть вызвано лишь желанием плоти? В таком случае его легко можно было унять, и всё вернулось бы на круги своя. Ненужные эмоции перестали бы туманить разум, и проблема с его особым отношением к девчонке решилась бы сама собой.