Любовница профессора повела бровями, а после представилась:
– Веда Этель Орианна. Я преподаю демонологию.
Слова магички подтверждал золотой медальон с изображением ритуального кинжала на её тонкой длинной шее.
– Что вы хотели в кабинете профессора, веда Орианна? – я попробовала перехватить инициативу, и мне показалось, что демонологша слегка смешалась от моего вопроса.
Впрочем, даже если и так, она быстро нашлась:
– Лоранд… Простите, профессор обещал мне книгу, – притворилась, что лишь случайно назвала некроманта по имени, – К сожалению, он забыл отдать мне её до отъезда, поэтому я решила забрать её сама. Думаю, он не обидится.
Мне почему-то стало приятно, что не одну меня профессор “забыл” предупредить о своём отсутствии в академии.
Женщина подошла к шкафу, долго водила пальцам по названиям на корешках под моим пристальным взглядом, а после выбрала одну из книг и ловко поместила под мышку.
– Тёмные искусства, знаете ли, очень сложны и опасны, – зачем-то обронила Этель, – Приходится много трудиться, чтобы не бегать с тряпкой по кабинетам, не сочтите за оскорбление. Просто не всем дано.
Я сжала кулаки так, что ногти впились в кожу ладоней.
Захотелось придушить демонологшу её же собственным медальоном.
Во-первых, дамочка понятия не имела, кто я такая, и, очевидно, хотела просто меня унизить.
Во-вторых, уж я то знала, что наша магия имела общее происхождение, и потому её выпад вовсе лишался всякой логики. Я даже ощутила лёгкое превосходство над ней, поскольку мне было доступно то знание, к которому, очевидно, профессор её не допустил.
В-третьих, сила магички в конечном счёте была так же бесполезна, как и моя, если бы дело дошло до прямого столкновения. Мои духи не причинили бы ей вреда. В свою очередь, я бы не позволила ей завершить ритуал призыва демона, банально отвлекая саму демонологшу или ломая нужные для обряда предметы.
А ещё я тщетно пыталась убедить себя в том, что действительно испытывала обычный приступ ярости. И никак не ревности.
– До скорых встреч, веда Моран, – с усмешкой произнесла любовница профессора, развернувшись к двери.
– До свидания, веда Орианна, – сдержанно попрощалась с изящной спиной.
Ещё недолго после ухода Этель я заканчивала уборку, а затем с чистой совестью покинула кабинет некроманта, не забыв запереть дверь. Я не представляла, имелся ли у женщины свой ключ, но не хотела оставлять ей возможность ходить по лаборатории лишний раз, тем более в одиночестве.
Направляясь к общежитию, я предвкушала спокойный вечер за книгой, или может быть за беседами с подругой. И уж никак не ожидала увидеть на своей кровати загадочную коробку, перевязанную бантом.
– Пока тебя не было, заходил Иржи, – объявила Ина, когда я потребовала объяснений, – Расстроился, что не застал, но попросил передать, что будет ждать тебя завтра у входа в старое здание академии в семь вечера.
В душу закрались смутные подозрения, и я спешно развязала бант, а после сняла крышку с коробки.
Внутри лежало серебристое платье, красиво мерцающее на свету. Оно было дополнено аккуратными серебристыми же туфельками и такого же цвета маской, закрывающей только глаза, с изящным цветочным рисунком. А ещё под крышкой обнаружилась крохотная записка: “Я же говорил, что платье – моя забота”.
Кажется, мои планы стремительно менялись.
Ведь уже завтра мне предстояло пойти на Бал Предков с Иржи Лундом.
Глава 12. Потанцуй со мной, Поющая Ива
Изысканное, благородно переливающееся платье-сорочка в пол смотрело на меня с кровати, восхищая и приковывая к себе взгляд, но при этом озадачивая серьёзным вопросом: как лучше поступить с плечами? Тонкие бретели чрезмерно открывали кожу, обнажая ещё заживающие шрамы, которые не могли не вызвать любопытства со стороны. Следовало чем-то их прикрыть, но я понятия не имела, что могла бы использовать, не испортив элегантного образа.
– О чём задумалась? – спросила Ина, заметив моё замешательство.
– Хочу набросить что-то плечи, но не знаю, что сюда подойдёт.
– Хм, – подруга придирчиво осмотрела платье, – Погоди, кажется, у меня кое-что есть.
Магичка метнулась к своему шкафу, распахнула его, порывисто выбросила несколько вещей, словно они ей мешали, а затем издала триумфальный возглас: