И я не сопротивлялась.
Мне нравилось то, что он делал. Нравилось, каким был со мной. Каким стал.
Хотелось, чтобы он продолжал.
– Айрис, – едва слышно произнёс профессор, и я вздрогнула от удовольствия, уловив в его голосе необычную ласку.
Потаённое желание.
Именно оно заставило меня поднять взгляд и посмотреть мужчине глаза в глаза.
И тогда он не выдержал. Словно что-то внутри некроманта, сдерживавшее его стремления, вдруг порвалось. Лопнуло, как струна.
Ладонь мага со щеки скользнула мне на затылок, путаясь в причёске, и он привлёк меня к себе, припадая трепетным поцелуем к моим губам. А я ответила ему.
Всё тело будто пронзила невесть откуда взявшаяся молния. Прокатилась жаркая, сметающая все противоречия волна, оставившая после себя лишь наслаждение.
Профессор был нежным, но настойчивым. Целовал меня ласково, долго и неспешно, словно я была долгожданной водой, а он путником, заблудшим в пустыне, но наконец отыскавшим оазис после долгих, мучительных скитаний.
Мне было так хорошо, как никогда прежде. Я плавилась от близости мага, тонула в его ласках, и чем дольше он меня целовал, тем сильнее хотелось большего…
Вдруг мужчина отстранился, разрывая упоительный поцелуй, и я, кажется, впервые вдохнула, наслаждаясь терпким запахом растений, смешанным с освежающим ароматом дождя, исходящим от некроманта.
Неужели это всё? Сейчас профессор снова станет обычным? Равнодушным…
Я с испугом взглянула на веда, но вопреки своим страхам увидела в его взгляде эмоции. Правда, какие-то странные, непонятные. Будто всё хорошее и плохое вдруг смешалось и одновременно сосредоточилось в глазах мага.
Вот бы взглянуть на его душу, попробовать подсмотреть, что он чувствует.
Правда он тут же узнает об этом и вновь впадёт в ярость.
Или нет! Ведь на балу были запрещены знаки и артефакты. Должно быть, профессор снял своё кольцо. Он ничего не сможет понять!
Не раздумывая, я пустила лёгкий магический импульс, пытаясь подсветить душу некроманта, и ожидала вновь увидеть всепоглощающего чёрного монстра с небольшими яркими пятнами, но искренне изумилась, когда в ответ мне явился равномерно светящийся шар. На поверхности видимой сущности не было всполохов, она не тускнела, не меняла очертания, и от неё исходило буквально физическое тепло. Словно эта душа была особенной.
И она определённо была живой. Чувствовала. Жаждала. Горела.
Залюбовавшись зрелищем, я взглянула в глаза мужчины и заворожённо прошептала:
– Вы… Профессор, вы бесподобны.
И не успела я объясниться, как неукротимое пламя зажглось во взгляде некроманта, и он вновь поцеловал меня, но на этот раз совершенно иначе. Жадно, неистово, пылко.
Мы оба горели, словно два факела, теряя контроль над происходящим. Страсть мужчины захватывала меня, и почему-то я вовсе не боялась. Принимала его власть, его напор. Позволяла ему увлекать меня в вихре эмоций, с наслаждением ощущая, как усиливается жар его души с каждой секундой нашего поцелуя.
Я позволила профессору раздвинуть языком мои губы, и он ворвался внутрь, отчего неведомый восторг поднялся в моей груди. Маг пил моё дыхание, лишал меня сил, покорял и порабощал, и впервые в жизни я не желала противиться этому. Отдавалась полностью, без остатка.
Некромант крепче сжал мою талию, а его рука, лежавшая на затылке, освободилась и проскользила по спине, задержавшись на оголённом плече, отчего меня вдруг пронзила странная боль, и я зашипела, неосознанно прерывая наш поцелуй.
Оказывается, пока мы танцевали, вырез свитера сместился, и открытым теперь стало другое плечо. То, что было ранено. Поэтому от неожиданного прикосновения к обнажённой коже шрамы вдруг заболели, как случалось до сих пор, если я была с ними неосторожна.
Я неосознанно схватилась рукой за плечо, накрывая рану ладонью и будто бы пытаясь успокоить возникшее жжение. К сожалению, объятие тем самым оказалось разорвано, и притяжение между мной и некромантом исчезло, оставив место какой-то неловкости.
– Вы в порядке? – уточнил маг, кажется, не понимая, что произошло.