— Пусти! — кричит она и, задыхаясь, забарабанив кулаками по его плечам, вырывается. — Пусти же!
— Что ты? — спрашивает он удивленно и делает опять шаг к ней.
— Не трогай! — отстраняется она и чуть не падает, садится на диван, выставив перед собой согнутую в локте руку.
— Вот дурная! Да что с тобой?
— А то! — говорит Даша сердито. — Нечего рукам волю давать. Обрадовался, что в доме никого нет?
— Ну, я же сказал: хозяйкой здесь будешь…
— Когда еще буду!
— Да хоть сейчас.
— Быстрый какой! — Она уже улыбается. — Надо же все по-людски устроить. Пригласить всех. Мама, может, приедет. И твоя к тому времени вернется, да?
— К какому времени?
— Ну, на какое число назначим.
— А ты на какое хочешь?
— Это уж от тебя зависит. Ну, от средств зависит. Ведь все приготовить надо, как по-людски…
— Об этом не думай, сделаем! — Он сел рядом с Дашей на диван. — Вижу я, заживем мы с тобой мировецки! Дивчина ты твердая. Это по мне. А про себя так скажу: пусть они плетут там того больше — язык без костей, болтай, не жалко! Зато мастер меня в цехе знает, и начальник тоже с почтением: «товарищ Свиридин!» А это наиглавнейшее — и уважат, и работенку подкинут, и грошами не обойдут. Словом, мое положение тоже твердое.
— Брат вот против, — сказала Даша. — Видишь, как он…
— Ничего! — отмахнулся Григорий. — Пошипит и остынет. Куда денется? Ну, так на какое же число назначим?
X
…С шуршанием развертывается газетная страница. На ней большими буквами набранный заголовок: «Замаринованные предложения».
Красный карандаш бежит по строчкам:
«Так и кивают друг на друга главный конструктор начальник БРИЗа».
Карандаш замедляет бег, потом с нажимом подчеркивает:
«Есть у нас еще люди, которые утаивают свои новшества от коллектива. Когда же им говоришь об этом, они цинично заявляют: «А все равно ничего не внедряется!» Так, например, недавно сказал нам слесарь Григорий Свиридин. Как не понять, что плохая работа БРИЗа дает богатую пищу для подобных рассуждений некоторым индивидуалистам и помогает им оправдывать свое антиобщественное поведение?»
— Молодцы!
Кропотов откидывается на спинку стула, ставя жирный восклицательный знак сбоку от подчеркнутого абзаца статьи.
И сразу берется за телефонную трубку:
— Конструкторское. Мне Виктора Михайловича. Что? Вышел?
…Идет по цеху главный конструктор Виктор Михайлович — высокий, седовласый, в пенсне. Открыв дверь в длинный коридор, он чуть не сталкивается с низеньким черноголовым человеком в клетчатой зеленой рубашке навыпуск. Черноголовый спустился по лестнице из комнаты, около которой висит табличка: «БРИЗ».
Виктор Михайлович, не останавливаясь, протягивает начальнику БРИЗа руку:
— Поздравляю с критикой!
Тот пожимает ее, отвечает бодрым тоном:
— Взаимно.
Они идут рядом по заводскому двору, обсаженному деревьями.
Главный конструктор сердито говорит:
— У меня кадров не хватает даже на текущую документацию!
Начальник БРИЗа парирует:
— А я тоже не виноват, если вы держите наши чертежи по полгода!
Оба входят в заводоуправление и останавливаются перед дверью, обитой дерматином. На двери — стеклянная табличка: «Партком».
Виктор Михайлович, усмехнувшись, пропускает черноголового:
— Ах, и вы сюда? Пожалуйста!
Кропотов поднимается им навстречу.
Седовласый конструктор начинает с ходу, снимая пенсне:
— Послушай, Федор Иванович! Я считаю, что это безответственно: заявлять, будто я как главный конструктор…
Начальник БРИЗа присоединяет свой голос:
— А я считаю просто, что эти мальчишки…
— Минуточку, товарищи, минуточку… Садитесь!
Кропотов усаживает пришедших на диван, а сам остается стоять перед ними. И вдруг начинает громко смеяться — на лице у него появляется озорное выражение:
— Пришли, значит? — словно поддразнивает. — Сколько раз я напоминал: давайте разберемся, товарищи! Все откладывали. Недосуг. А сегодня, значит, нашлось время? — Он опять засмеялся, подхватил со стола газету и потряс ею. — Вот уже и первый плюс им, этим мальчишкам! А на вывод, который они делают, обратили внимание? Очень верное обобщение! За это еще десять плюсов не жалко! — Он подвинул стул и уселся на него. — Ну, вот и давайте разбираться…
…Читает газету мастер Илья Фомич прямо на ходу, спускаясь по железной лесенке в цех с галереи второго этажа, из кабинета начальника.