Эрлиг замолчал, почуяв неладное.
— Что?! — проревел он. — Ну?! Тащите меня отсюда!..
Найк истерично взвизгнул и схватился за живот. Лаки поймал оскаленную физиономию блокатора в конус света и намеренно светил ему в глаза.
— Как будешь выбираться? — поинтересовался Экстра.
— Ах вы, сволочи!.. — задохнулся Эрлиг. — Ладно же… — он уцепился руками за трос и принялся карабкаться наверх.
— Дьявол! — Найк перестал хохотать. — А ведь вылезет!
— Я кому-то не завидую! — крикнул Эрлиг, приходя в ярость. — Я тебе уши на жопу натяну, козлина! Как только вылезу!..
— Мы пошутили, дружище! — искренне улыбнулся Лаки.
Экстра подтянул трос, и Эрлиг вывалился из шахты в дверной проем. Никто и не думал ему помогать.
— Ну как? — зачем-то спросил Лаки.
— Я бы выпил, — признался Эрлиг.
— Давай обвязку! — Лаки потянул к себе страховочный трос, и Найк вздохнул с облегчением.
Эрлиг отстегнулся, его руки слегка дрожали. Страйк забрал ремни и помчался по лестнице вверх, стараясь ни о чем не думать.
Если на крыше было жарко, то здесь пробирала дрожь. Из черного провала шахты тянуло сыростью. Лаки шагнул на самый край и зачем-то посмотрел вниз.
Бездна ждала его. Дверь была открыта.
Они прыгали до вечера. Шторм утих, усталое солнце раскрасило красным крыши домов. Вся Единица была, как на ладони. Сеть виадуков, соединявшая черту с чертой, терялась вдали, змеясь серыми арками. Полосы лесонасаждений на каждой границе выглядели отсюда зеленым ковром. И темнели огромные силовые экраны — три уже смонтированные и один, на юго-востоке, все еще в лесах. Над Единицей строили купол.
Взгляд Лаки задержался на зловещей тени четвертого экрана. Он сидел на парапете, свесив ноги вниз. Позади, на крыше, дурачились Эрлиг и Найк, лупя друг друга ногами.
— Что-то случилось? — спросил Экстра, садясь рядом.
— Это ты мне лучше скажи.
Экстра не ответил, он болтал ногами и выковыривал из пачки сигарету. Лаки вздохнул:
— Они уже знают?
— А ты как догадался? — Экстра посмотрел на него в упор.
— Догадался… — пожал плечами Лаки. Ему стало холодно, и это не имело ничего общего с подступающими сумерками.
Экстра спрыгнул с парапета обратно на крышу.
— У нас нет выбора. Нам придется вернуться.
— Я знаю. Знаю! — Лаки встал, прошелся по парапету, наблюдая, как Эрлиг, заломав Найку руку, заставляет того унижаться. Тот выкрикивал какие-то невнятные ругательства.
— Я просто не хочу возвращаться, — добавил Лаки, прыгая на крышу и подходя к Экстре.
— А я хочу? — устало спросил Экстра.
Они посмотрели на Найка с Эрлигом.
— Эй! — крикнул им Экстра. — У меня для вас две новости, хорошая и плохая. С какой начать?
— С хорошей, — сказал Найк.
— С плохой, — попросил Эрлиг.
Они уже подходили.
— В пятницу у нас концерт в клубе «Затмение».
— Это хорошо или плохо? — не понял Найк.
— Не вздумайте нажраться в четверг! Теперь — плохая. — Экстра сделал паузу. Эрлиг насторожился. Найк поглубже затянулся сигаретой «Стразз» с оторванным фильтром.
— Мы возвращаемся на Базу. — Экстра обвел их глазами.
— Что ж… — Эрлиг наклонил голову, его лицо скрыли нечесаные волосы. Макушка стоящего рядом Найка едва доставала ему до плеча.
— Сколько у нас времени? — быстро спросил Найк.
— Две недели. — Экстра отвернулся и поглядел на солнце, огромное, перезревшее, как осенний помидор, катящееся по догорающему небу в жерло ядерной станции.
— Две недели… — повторил Найк. — Этого хватит.
— Для чего? — не понял Эрлиг.
— Для всего! Но сначала я хотел бы отомстить одной гадине… Может, помните такого, его Лында зовут? Ну, с бороденкой, будто бы он делал куннилингус, и волосы с манды прилипли к его подбородку? Лында! Ты должен его знать! — Он с локтя заехал Эрлигу в бок и тут же отскочил в сторону.
— Да пошел ты! — рассеянно проговорил Эрлиг, думая о чем-то более важном.
— И у меня найдется, кому отомстить, — вспомнил Лаки. — Меня один засранец кинул на блок «Стразза». Брикет, слышали о таком? Эрлиг вон знает его! — И Лаки пнул Эрлига ногой. Тот захохотал.
— А меня тут один рейдер бортанул, — припомнил Эрлиг, закончив смеяться. — Козел! Я себе весь бок ободрал, новый плащ, между прочим, порвал, когда катился вместе с мотоциклом!..
— Решено, — подытожил Экстра. — Отомстим все вместе каждому из них. Вряд ли мы сюда вернемся.
— Вернемся, — улыбнулся Лаки. — Не слушайте его.
— Конечно, вернемся! — вскинулся Эрлиг. — А ведь я уже знаю, как именно убью этого урода!
— Он эмпи? — поинтересовался Экстра.
— Пфа! Конечно, нет! Я, кажется, придумал шоу…
— Бросим жребий, чей враг будет первым, — пресек его фантазии Найк.
— Идет, — согласился Лаки.
— Бросим что? — не понял Эрлиг. — Жребий? Посчитаем, у кого больше монеток, что ли? Или как?
— Сразу мы валить никого не будем, вот что я скажу! — Экстра вскочил на парапет, засунул руки в карманы. — Все будет по нарастающей. Лично у меня врагов нет, но мне хотелось бы сделать что-нибудь хорошее для вас. И я предлагаю начать с Пухлого!
В ответ раздались громкие крики радости. Пухлый постоянно стучал на своих же товарищей, об этом знали все. Но про то, что Пухлый задействован еще и в федеральной разработке, Экстра узнал случайно. Ненависть к Пухлому сплачивала весь поток. Каждый из друзей Лаки, включая и его самого, хотя бы по разу попадал из-за Пухлого.
— И что ты хочешь с ним сделать? — спросил Лаки. — У тебя есть план?
— Да. Есть, — ответил Экстра, протягивая ему пачку «Стразза».
Пухлый приходил в лицей гораздо раньше остальных. Он важно вваливался в аудиторию и занимал самое лучшее место — единственное красное кресло, более удобное, чем все остальные. Так что получалось, будто Пухлый — альфа в своей стае. Экстра предложил пронести и установить на столе преподавателя психолингвистических структур картонную коробку с надписью «Бомба». Подождать, пока Пухлый вызовет копов, забрать коробку и выскочить с нею в окно. Найку выпала честь подброса коробки. Он придумал, что разумнее будет втащить ее по веревке в окно, вместо того, чтобы переться с ней через центральный вход, что и было исполнено. Найк поставил коробку на преподавательский стол, обмахнул ее своей банданой и спрятался за рядами аудитории.
За полчаса до звонка в конце аллеи нарисовался Пухлый. Он важно, с глубоким внутренним достоинством, прошествовал мимо скамейки, где сидели Лаки, Эрлиг и Экстра, и скрылся за дверью лицея.
— Сверим часы, — сказал Экстра.
Лаки поглядел на телефон. Было восемь тридцать три.
Ровно в восемь тридцать пять из окна второго этажа вылетела коробка, и вслед за ней выпрыгнул Найк. Откатился в кусты. Осмотрелся. Аллея была пустой. Найк подобрал коробку, сложил ее и с картонкой подмышкой неторопливо пошел к своим друзьям. Когда он проходил мимо них, все трое снялись со скамейки и свернули на заросшую тропинку, ведущую к дырке в заграждении.
Выбросив коробку в овраг, они вышли за пределы лицейского парка и скрылись в ближайшем кафе. В восемь сорок восемь мимо окон кафе, в направлении лицея, промчались три патрульные машины с включенными мигалками. Официантка как раз принесла кофе и поднос с рогаликами.
Без десяти девять показалась бронированная амфибия без опознавательных знаков. Все четверо прыснули в чашки с кофе. Это была машина федеральных стрелков.
— Бедняга, — посочувствовал Пухлому Найк.
Они допили кофе, набили карманы рогаликами и отправились смотреть. Лицей был оцеплен по периметру, никого не пускали ближе, чем на пятьдесят метров.
— Дети, покиньте пределы парка, — настойчиво повторял полицейский, но его никто не слушал.