Они прилегли на вершине холма, на мшистой прогалине между камнями. Луна за облаками казалась теперь призрачным шаром. Рваные тучи сменились туманной завесой. Было очевидно, что луна в эту ночь уже не выглянет, но и не скроется совсем. В ее тусклом свете виднелись смутные очертания деревьев и кустов.
Поль показал на низину у подножия холма.
— Это Джексонова топь, — сказал он. — Она тянется примерно с километр, а посреди протекает небольшая речушка. Перебраться через болото ночью очень нелегко, но если нам это удастся, там уже рукой подать до железной дороги.
— А сколько там идти?
— Около километра — от той стороны болота.
— Это самый лучший путь?
— Другого нет, — ответил Поль. — Назад возвращаться нельзя: они нас поймают. Туда тоже нельзя — там озеро. А на востоке сплошной полосой — километров сто — тянется лес.
— Ладно, пошли!
Поль немного помолчал.
— Трудно будет, — сказал он. — Очень трудно. Болото топкое, вязкое, на каждом шагу — ямы. И тучи комаров.
— Ясное дело, — ответил Кен. — Но ты дорогу знаешь. Идем!
И они стали спускаться по пологому откосу. В полутьме это было не так просто, но редкая растительность им не мешала, и они продвигались быстро. Потом дорога пошла совсем легкая.
После неровного каменистого склона густой мох низины казался мягким, как ковер. Но вскоре под ногами у них начала хлюпать вода. Немного погодя она доходила уже до щиколоток, а потом и чуть ли не до колен.
С каждым шагом идти становилось все труднее и труднее, ноги увязали в жиже, и под тяжестью их тел оседала топь. И тут на них накинулись комары.
Кену случалось бывать и в других местах Кинниваби, где водилось много комаров, но ничего подобного он не видел. Насекомые налетели на мальчиков и окутали их плотной тучей; они забивались к ним в глаза, уши, волосы, не давали вздохнуть. Кена охватил вдруг ужас.
«Я сойду с ума, — подумал он. — Я больше не могу. Я здесь умру».
— Кен, слушай! — крикнул Поль. — Зачерпни руками болотную жижу и обмажь лицо. Скорей, Кен! Скорей, скорей!
И Кен заставил себя подчиниться этому приказу. Он опустил руки в воду и зачерпнул две пригоршни вязкой черной жижи. Он размазал ее по лицу, волосам, затылку. Вскоре он почувствовал, как грязь подсыхает у него на коже. Комары не улетали и не отставали от мальчиков. Но хотя они по-прежнему тучами вились вокруг, лишь немногим удавалось добраться до обнаженной кожи. Глаза, рот, нос — все было в грязи, но Кен испытал облегчение от того, что комары стали кусаться меньше: он успокоился и взял себя в руки.
— Ну как? — спросил Поль. — Можешь идти дальше?
— Да, — слабым голосом ответил Кен. — Думаю, что могу.
И они побрели дальше по болоту, которое становилось все глубже и глубже. Кен старался думать только о том, что надо передвигать ноги. Левую, правую. Левую, правую. Поднять ногу. Пронести вперед. Поставить. Вытащить из болота другую ногу. Пронести вперед. Поставить…
— Дела наши идут на лад, — сказал Поль некоторое время спустя. — Мы прошли уже почти половину пути. Радуйся, что здесь нет крокодилов и ядовитых змей!
— А я и радуюсь, — согласился Кен. — Только лучше бы ты не говорил о змеях.
Вскоре они подошли к речушке.
— Вон там кончается болото, — объявил Поль. — В свете луны уже видны деревья. А перебраться через эту речушку проще простого: в ширину она не больше шести метров.
— А в глубину? — спросил Кен.
— А в глубину порядочно, — ответил Поль. — На середине до дна не достанешь. Но течение тут не сильное. Речушка нас освежит!
Они вошли в воду. Сначала она была им по колено, затем стала медленно подниматься. Вдруг Кен почувствовал, что дно исчезло, и он поплыл, энергично работая ногами и одной рукой: другой он держал фотоаппарат так, чтобы его не замочило. От воды щипало во всех ссадинах и ранках, но плыть пришлось недолго, и Вскоре мальчики выбрались на другой берег.
— Зачерпни жижу! — скомандовал Поль. И они снова обмазали грязью открытую кожу.
Мальчики прислушались: нет ли звуков погони, но болото позади было окутано мраком и тишиной.
— Теперь уже недалеко, — сказал Поль. — Переберемся через этот холм, а там уже видна железная дорога.
«Интересно, сколько еще может выдержать мое тело, — подумал Кен с каким-то странным равнодушием, будто тело это принадлежало не ему, а кому-то другому. — Любопытная мысль, — сказал он себе, — надо бы додумать ее до конца, только я слишком устал…»
Поль снова повел его вперед, и через несколько минут болото начало мало-помалу сменяться твердой почвой. Идти стало намного легче.