— Тогда все будет в порядке! — радостно воскликнул Кен. — Конечно, все будет в порядке. Они же не смогут оспаривать такое доказательство!
— Я плохо разбираюсь в законах, — сказал мистер Симпсон, — но зато я хорошо знаю, где протекала эта река. Я хоть сейчас могу показать вам в лесу ее русло.
Когда мальчики ушли из лавки, у них было такое ощущение, словно они избавились от тяжелого груза. Солнце золотило гладь озера, и снова было лето, и снова мир был прекрасным.
— Значит, мы еще пока не сдаемся! — сказал Поль, прощаясь со своим другом.
— Ни в коем случае! — ответил Кен. — Теперь, я думаю, мы все уладим.
Он высадил Поля у индейского поселка и быстро поплыл домой. Пора уже было обедать, но Кен заставил всю семью подождать, пока он рассказывал новости.
Отец обрадовался не меньше Кена: мистер Симпсон и в самом деле обнаружил очень важные вещи. Вечером отец и сын отправились на станцию, чтобы обсудить с мистером Симпсоном все подробности.
Они вернулись назад через час, прихватив с собой старую карту и письменное заявление мистера Симпсона, подтверждающее, что он своими глазами видел вторую реку, много раз плавал по ней и совершенно убежден в точности старой карты.
— Если надо, я готов съездить в город и засвидетельствовать все это лично, — сказал старик.
— Вряд ли это понадобится, — ответил ему отец Кена. — Такие доказательства, как ваше заявление и эта карта, надо полагать, достаточно убедительны. Вы правы: в документе, конечно, было бы оговорено, что речь идет о реке, расположенной к востоку, если бы она имелась в виду. Подобная оговорка отсутствует, и это значит, что речь идет о второй реке — о той самой, которой теперь уже нет.
— Да, по-моему, дело обстоит именно так, — сказал старик. — Теперь я вспоминаю, что Шестимильная река всегда считалась границей индейской территории. В прежние времена никто не посмел бы охотиться на восточном берегу этой реки. Да и я сам не хотел ступать без спросу на землю индейцев.
Вечером отец Кена уехал дачным поездом в город и увез с собой карту и заявление мистера Симпсона. Кен смотрел вслед поезду, который быстро набрал скорость и скрылся за поворотом. Он успел еще раз на мгновение увидеть отца: тот стоял у окна и махал ему на прощание.
На перроне уже горели огни, когда Кен спускался к причалу. Он подумал, что еще не так давно по воскресеньям бывало совсем светло, когда вечерний поезд отправлялся в город. Отчаливая от пристани, Кен увидел, что на некоторых дачах тоже горят огни. Да, лето подходило к концу.
Кен включил мотор, отрегулировал дроссель и направил лодку к мысу. Тонкий серп луны висел в небе. Ранний вечер принес с собой прохладу. Кен застегнул куртку и с удовольствием подумал о даче на другом берегу озера, с ее приветливыми огнями и уютным теплом камина.
Вдали, за озером, светились огни индейского поселка.
«Интересно, что сейчас делает Поль», — подумал Кен.
Он был счастлив и полон надежд: перед тем как подняться на подножку вагона, отец сказал ему: «Завтра утром я первым делом поговорю с юристом. В свете этих новых доказательств дело выглядит совсем по-другому. Теперь я не представляю себе, как его можно проиграть. Впрочем, к концу недели все станет ясно. До следующей пятницы, Кен! Будем надеяться на удачу!»
В слабом свете молодого месяца Кен улыбнулся своим мыслям.
Глава XIX
Настала последняя неделя лета. Ранним утром в понедельник Кен спустился к причалу, чтобы искупаться перед завтраком. Еще семь дней, и лето кончится. Еще неделя, и он вернется в город. Снова занятия в школе и привычные будни.
Казалось бы, мало что переменилось. По-прежнему было жарко и яркие солнечные лучи золотили воду. Как всегда, стрекотали цикады. Как всегда, при его приближении окуни метнулись от причала. И в то же время нельзя было не заметить, что солнце теперь стоит ниже, чем в прежние летние дни. И на траве вдоль тропинки сверкали более крупные капли росы. И в тени под деревьями стало прохладней.
Были и другие приметы близкой осени. Засыхали кустики черники. Тут и там робкие цветы вспыхнули яркими красками. Наливалась черемуха, зрели дикие вишни. На полях за озером скоро можно будет собирать урожай. Местами уже желтели тополя, а на берегу островка клен вдруг загорелся ранним багрянцем, ярко выделявшимся в зелени ивняка.
Птенцы куропатки, которые в начале июля были похожи на комочки взъерошенных перьев, уже не спасались бегством в высокую траву под защитой своей суетливой матушки. Теперь они летали, обретя неизведанную силу, и стоило кому-нибудь их вспугнуть, как они взметались в воздух, громко хлопая крыльями. Окуни стали вяло клевать, а щука подалась в глубину. Некоторые из ранних перелетных птиц уже собирались в стаи.