Замечаю свет фар и снова поворачиваюсь к девчонке.
— А теперь слушай меня внимательно, ты должна сделать всё, чтобы остаться как можно незаметнее и неприметнее. Шапку надвинь сильнее, выпусти немного волос, чтобы глаза закрывали. Старайся лицо не показывать. И, пожалуйста, молчи! Всё понятно?
— Понятно. Понятно, как в картинах Пикассо. Может, ты не заметил, но на улице хоть глаз выколи. Кто что заметит-то?
— Сиди и не высовывайся. Я приду за тобой.
Выхожу из машины и продвигаюсь чуть вперёд.
Лучше бы, чтобы она вообще подождала меня где-нибудь за гаражами. Не нужно видеть её никому. И так засветилась уже, хуже некуда. Но эта её летняя обувь, ноги поди уже мокрые все. А на улице холод собачий подбирается к минус двадцати. Да и сама она вряд ли согласилась бы подождать ночью в темноте, не пойми где. Испугалась бы точно. Ладно, пусть в машине ждёт. Лишь бы помалкивала.
Машина останавливается, дверь распахивается.
— Здорово, Захар, — пожимаю руку и осматриваю тачку. То, что нужно.
— Тачка чистая. Документы в бардачке, — меняемся брелоками.
— Спасибо. Если не верну, средства как обычно.
— Только бак залить не успел, — кивает Захар. — Ты же срочно просил.
— Не проблема. Если что, ты меня не видел.
— Помощь нужна? — спрашивает он и вытаскивает сигареты с зажигалкой. Прикуривает.
— Ты уже. Мне пора, — Захар кивает, пожимая руку, и глубоко затягивается.
Возвращаюсь к машине, открываю заднюю пассажирскую дверь.
— Пойдём, — беру девчонку за локоток и помогаю выйти.
Она семенит рядышком, крепко вцепившись в свой рюкзак, и смотрит под ноги. Ойкнув, поскальзывается. Усиливаю хватку за плечо, не давая ей упасть. Закрываю девчонку собой от света фар и от внимательных глаз Захара. Надо было всё-таки оставить её где-нибудь ненадолго. Усаживаю её назад и, ещё раз кивнув Захару, сажусь за руль новой тачки. Давлю на газ.
— Это был твой друг? — спрашивает Полина минуты три спустя.
— Нет. Это так. У меня нет друзей. Только подруга.
— А тот, что был с тобой в магазине? Тоже не друг?
— Он знакомый.
— Куда мы едем? И надолго?
— Видишь ли, — я не мог сейчас сказать ей правду, да я и сам всё должен был проверить. Такие новости должны быть достоверны на сто процентов. Да и сказать так просто я о таком не могу. Но и держать в неведении долго тоже нельзя. Проклятье! — всё зависит от многих факторов. Не только от меня. Но я постараюсь разобраться со всем этим, как можно быстрее.
— А когда ты с Владимиром Петровичем свяжешься? Мы к ним ведь едем?
— Самарин сам позвонит, — отвечаю на первый вопрос, а второй пропускаю. У меня уже зубы сводит от этого разговора, но я должен каким-то образом её успокоить. Иначе она просто не поедет со мной никуда. Силой и угрозами не хотелось бы её заставлять. А мне необходимо увести её в безопасное место. — Полин, я скоро заеду на заправку. Но тебе нельзя выходи́ть. Подожди меня в машине. Что тебе купить? Ты есть хочешь? — намеренно перевожу тему, но она молчит. — Полин?
— Ты не на все вопросы ответил, — с недоверием и злостью говорит девчонка.
Крепко сжимаю челюсти и глотаю слюну с привкусом едкой горечи сожаления.
— Да, мы к ним едем, — отвечаю спокойно.
Она молчит, а потом подаётся вперёд и выпаливает:
— Я тебе не верю. Ты всё врёшь! Останови машину. Никуда с тобой не поеду! Остановись!— она переходит на крик, нервно дёргает ручку двери и уже начинает всхлипывать.
— Полин, успокойся. Я сказал правду.
— Я говорю, останови! — наклоняется и с яростью тормошит меня за плечо. — Ты слышишь или нет?
Машина немного виляет, и я прижимаюсь к обочине. Останавливаюсь. Девчонка здесь же вылетает из салона и бежит обратно в сторону города. Быстро догоняю её и хватаю за руку.
— Не трогай меня! Слышишь? Я не поеду с тобой! — её крик тонет в шуме мимо проезжающей фуры. Нас на мгновение ослепляет и обдаёт облаком мелкого снега с порывистым сильным ветром.
Она начинает вырываться, неуклюже пытается ударить меня в пах, но поскальзывается, и мы падаем в снег. Придавливаю её телом и фиксирую руки.