- Дем, глянь, кого нашел, - громче окликает своего... Они ж кто, друзья?
Да, все равно, кто они... Я больше не попаду к ним!
От толпы людей и разборки на повышенных тонах отделяется еще один знакомый мужчина. Зеленоглазый толкает меня в ту сторону и я, поняв, что нет выбора, послушно шагаю. Опасный человек идет быстрее, как я еще тогда выяснила, намного опаснее, чем этот, Юлиан, кажется. Именно он заставляет все внутренности сжаться в страхе.
И пока я думала, что делать, этот мужчина подошел, с плохо скрываемым интересом принялся меня разглядывать, поднял за подбородок лицо, нахмурился.
- То есть, я должен простить вам ее синяки? - громко спрашивает он, поворачиваясь к машинам. Только сейчас я отмечаю, что двое человек стоят с заломанными руками сзади и под прицелом автоматов. Я с ужасом отпрянула, но наткнулась спиной на ту же скалу, в которую врезалась ранее.
- Она два раза пыталась сбежать, а я выполнял приказ! - шипит худой парень, который держал меня две недели здесь.
Резкий жест руки этого темноглазого, и говоривший замертво падает на снег. На белом хорошо различима багровая кровь, мозги, которые вышибли одним выстрелом. Не сразу понимаю, что это реально и что это человеческие... И ужас поглощает меня. Становится очень холодно и мерзко. Тошнота подкатывает к горлу.
Едва успеваю отойти на несколько шагов, когда я падаю на колени, вырывает на снег бедным завтраком - одно вареное яйцо и вода. Ну, хоть не сырое, и на том спасибо.
Но мужчины еще не успели среагировать, а я уже, словно в замедленной съемке, вижу как на убитого падает такой же. Снег окрашивается в красный, я слышу рядом крик:
- А ну, убрать! Она сейчас кишки выблюет, - чувствую присутствие рядом чье-то, но мне так плохо, что я даже не поднимаю голову, едва удерживаюсь одной рукой, другая же травмирована. Но она все равно на земле, я ведь в наручниках как была, так и оставалась. Силы хоть были не упасть в... Ну, в то, что было завтраком.
Но через секунду чувствую, что меня придерживают. На талии две большие ладони, не давят, не нажимают, просто поддерживают. И другой мужчина подходит с водой и тоже приседает на корточки и открывает бутылку.
- Живая? - он заставляет меня попить. Просто приставил горлышко стеклянной бутылки, наклонил. На первом же глотке я подавилась и вода почти сразу замерзает на шее и свитере. Темноглазый подставляет еще раз бутылку, но в этот раз я пью несколько глотков и успокаиваюсь.
- Поехали, - зеленоглазый ставит меня на ноги, накидывает свое пальто на меня, но я резко вырываюсь, сбрасываю одежду и снова бегу.
И очень-очень зря. Догоняет Демьян, кажется, так его зовут, тот, который темноглазый, за пару секунд. Схватывает за шкирку и затаскивает, словно котенка, в машину.
Садится рядом, а с другой стороны оказывается зеленоглазый. Машина срывается с места, а я сжимаюсь между ними, чтобы не пачкать и не касаться. Я снова пленница! Снова я в их руках.
- Мы сейчас едем в клинику. Твое состояние мне не нравится, так что будь уверена, я привяжу тебя к себе, если потребуется, и не убежишь.
- Опустил, как мог, - отзывается недовольно Юлиан, зеленоглазый. В другой ситуации я бы посмеялась. Ему не нравится проигрывать, признавать, что он меня чуть не упустил.
- Просто отпустите меня... Я ничего не знаю... - я тихо всхлипнула.
- Руки давай, - темноглазый дергает меня за здоровую и я шикаю от боли. Но когда он ловко освобождает меня от наручников, я чувствую только благодарность. Я к ним так привыкла, что стало ужасно неприятно от этой мысли. Хотя свобода была только мнимой и совсем не гарантировала, что я отвяжусь от этих.
- Мне плохо... - тихо шепчу я через минуту, перестав тереть кровоточащие запястья. - Кровь идет... - конечно, им пофиг, но я надеялась лишь на то, что они не захотят портить салон автомобиля.
Приказ Демьяна и машина останавливается. Они выходят оба, как охранники, но отпускают меня спуститься к заснеженному полю, чтобы меня снова скрутило. Теперь уже и нечем, а потому мое состояние ухудшается. Тошнит дико, но я с каждым вдохом делаю шаги. Поднимаю голову наверх, а они не смотрят в мою сторону, о чем-то говорят.
Это ли не судьба?
Срываюсь. Бегу быстро, насколько позволяет мне мое тело. Я едва ли не из последних сил ускоряюсь, когда слышу, что за мной бегут.
Заснеженное поле немного усложняет передвижение, но тяжелым мужчинам еще сложнее. Поломанная рука тянет болью, я прижимаю ее здоровой к груди и бегу, не останавливаясь. Мне хочется верить, что у меня получится, что я избавлюсь от них. Сбивается дыхание, я кривлюсь, чувствую, что могу бежать и дальше, чувствую силы. Морозный ветер бьет по щекам, по голой коже на коленках и плечу. Мне так холодно, что я не могу свести зубы, но останавливаться и не собираюсь. Еще немного, и я смогу спрятаться в посадке. А дальше будет видно.