- И я.
- Они дрались друг с другом, на спине раны от стекла, ударились головой, - рассказывает уверенно малышка, не смотря в ванную. - Госпитализации не нужно, Юлиан Дмитриевич оплатит все сверху, правда, Юлиан Дмитриевич? - ее голубые глазки гневно сверкают.
- Кривда, - скривился.
- Не удивлен, что она такая смелая, - отзывается Демьян, с помощью медбрата садится на пуфик.
- Адреналин, Демьян Александрович, - отвечает девушка. И убегает, оставляя нас на медработников.
Следующие, кажется, часа два, нас осматривают, промывают и очищают от стекол раны на спинах, что-то колят, после чего наваливается тяжело на плечи дикая усталось и сонливость. Хочется прям на полу лечь и спать, но нас не отпускают, пока даже самая маленькая ранка не будет обработана, через какое-то время присоединилась к нам и Соня, наблюдая и помогая. Могла ведь просто собраться и уехать, а она...
Рядом.
Так тепло становится, что я улыбаюсь, как дурак, рассматривая ее. Она сосредоточенно слушает самого главного, он объясняет ей что-то о перевязках, о том, что делать, если нам станет хуже и объясняет, что именно написано в рецепте, как его использовать. Примерно так же нам объясняли четыре врача, когда мы ее привезли в клинику.
Демьяну лучше, хоть он и в таком же состоянии, как и я. Друг молча терпит все манипуляции врачей. Но смотрит только на нее, кидая не очень добрые взгляды в мою сторону. Оба запали на нее и оба теперь писанные красавцы.
Да уж, работать мне, как минимум, неделю только удаленно, чтобы никто не видел этого пиздеца.
А еще я впервые видел такого друга. На пуфике сидел смирно, не двигался даже, только смотрел на нее, а сам был максимально поникший. Мы оба ее изнасиловали, даже не важно, кто первый, похер вообще, но...
Ему херово. Морально он едва ли не умирает и это меня добивает. Я знаю, что у него никого вообще нет, у меня хоть родители живые. Но в любом случае, Дем со мной с рождения, я сильно люблю его и мне плохо, когда ему плохо.
И я знаю о чем он думает. Что его предал я, самый близкий. Не знаю, чем думал, когда полез на Соню, почему считал, что это замнется и он не узнает ничего...
Я не знаю, что мне делать. С одной стороны самый лучший друг и человек в жизни, с другой - самая нежная девочка. Херово осознавать, что нельзя теперь предложить ей выбор, нельзя самому выбрать или чтобы Дем все решил, как он любит, по справедливости.
Наверное, поэтому он не решался действовать открыто, знал, что у него тоже слетели шестеренки. Дурак, наверное, думал, что у меня больше шансов. Но на самом деле, шансов у нас нет.
К огромному сожалению.
- Мы вкололи снотворное, - убирая еще одну иглу, произносит врач, который работал со мной. - Есть место, чтобы положить их? - обратился к хрупкой девушке. Она кивает и выходит, негромко попросив охранникам помочь нас дотащить.
Нас практически несут к кровати, где уже нет пса. Малышка так берегла щенка от этого, что я удивился. Она очень прикипела к нему и хорошо к нему относилась, дарила все тепло.
- Заплати, малышка, в пальто есть нал, - тихо произнес Дем, прикрывая глаза, когда лег на подушку.
- Если не хватит, у меня возьми, - быстро, но тихо отозвался. Друг хмыкнул.
- Разберусь, - обращается к нам не самым лучшим тоном. Заслужили.
Оставляют нас одних. Я повернулся к другу лицом и вспомнил резко, как нас в детстве ложили вместе спать вальтом. Озвучиваю негромко мысли, добавляя:
- Помнишь, как мы общались до полуночи, представляли, как станем мастерами... - за стеной голоса становились все тише и тише.
- Да, мечтал поехать и завоевать Европу... - друг тихо отозвался. - Вместе с тобой, чтобы разделили всегда победу на двоих...
- А когда я стал отставать от тебя на несколько секунд, ты выжимал из меня последние силы, - я тепло улыбнулся.
- Пока не выжал быстрее - мне приходилось потом тоже работать... Помню...
- Золотое время, - я улыбнулся.
- Да...
Засыпаем, вспомнив молодость и откровенно не понимая, как нам жить дальше. Чувствуя вину.
Предали друг друга, себя даже, скорее. Обидели невинную девушку, такую сладкую, которая в нежности и ласке утопать должна.
18. Соня
Так неприятно отзывается весь прошлый вечер, что я часто отвлекаюсь от работы, прислушиваясь к равномерному посапыванию мужчин так же, как и Джеки, лежавший рядом.
Мы сидели у окна, прямо на полу. Я занималась усердно проектом, чтобы не думать, а щенок рядом со мной был, вздрагивая от каждого шороха. Испугался вчера очень, но, надеюсь, что это не останется в его памяти, я его прятала, как могла. Он еще маленький и едва привык к новому месту жительства. К чужим людям он относится настороженно. Демьян и Юлиан были знакомыми, но то, что они учудили, не налезает на голову даже мне.