Кстати, здесь мы были пока закрыты длинной тенью от крепости. Но всего пара шагов в сторону, и можно любоваться рассветом.
— Эээ… — промычал Лексий, шмыгнув носом, — Сдавайся, бросс.
— Хорошо, — честно соврал я.
Все сразу стали переглядываться. Пара лучников даже опустила оружие, но Лексий тут же прикрикнул, чтобы с волка не спускали глаз.
Потом он, шумно выдохнув, всё-таки засунул бутылёк обратно за пазуху. От ненависти к глупому броссу, который обломал такой шанс ощутить «настоящую мощь», его бледное лицо густо покраснело. Впрочем, свою злую красную рожу он тут же и спрятал под шлемом, а потом грубо пробасил:
— Бросай дубину и иди сюда. И дружков своих тоже зови, кто у тебя там.
— Нет, — я покачал головой, — Не хочу.
— Да ты… Ты…
Десятник вскинул меч, опустил, снова вскинул. За его спиной загудели воины.
— А ну иди сюда!
Вздохнув, я протянул руку к пасти Кутеня, и все сразу притихли. Кстати, Левон сам сделал за меня половину работы — так промыл им мозги, насколько опасен «бросский воин», что они теперь любого шороха боялись.
Острейший клык легко наколол кончик пальца, а потом всего один небрежный взмах — и капелька крови летит в мерцающую плёнку.
Отряд сделал ещё один испуганный шаг назад, когда воздух между нами вдруг на мгновение вспыхнул. А это всего лишь купол, закрывающий весь замок, отреагировал на каплю крови. Ух, как хорошо.
— Что… что ты сделал⁈ — Лексий задрал голову, глядя, как в вышине купол всё ещё странно вспыхивал.
— Ничего, грязь. Проверил просто, насколько великий твой господин.
— То есть, как проверил⁈ То есть… Кто грязь⁈ Я — грязь⁈ Да ты… Ты… Да великий господин, да он… — слова у Лексия вдруг закончились, он закашлялся, а потом затряс мечом, — Не вынуждай меня, бросс!
— Ты же сказал, что сдаёшься, — вдруг крикнул кто-то обиженный.
— Да сдаюсь я, сдаюсь. Ловите меня.
Я всё же сделал эти пару шагов в сторону, выйдя на солнце. А оно поднялось уже наполовину из-за горизонта, и мягкие утренние лучи заставляли щуриться. Рядом плюхнулся на землю Кутень и недовольно заворчал на источник света — так-то он был уважаемым исчадием Тьмы.
Надо отдать должное, цербер не спускал глаз с лучников, и всегда держался чуть передо мной на случай, если придётся ловить стрелы.
Происходящая тут сцена уже начинала отдавать каким-то издевательством. Даже мои соратники выглянули из-за скал, чтоб получше рассмотреть, что вообще происходит.
Из-под шлема десятника разве что пар не пошёл, и он, лязгая наплечниками, заорал:
— Да ты охренел⁈ Нас две дюжины!!!
Я заинтересованно уставился на него, потом стал загибать пальцы.
— Так это у нас сколько получается? Дюжина — это десять или двенадцать?
Что-что, а делать коронную бросскую морду кирпичом у меня получалось отлично. Горный варвар, усиленно пытающийся посчитать, сколько против него солдат, произвёл нужное впечатление.
Лексий в истерике ткнул клинком в мою сторону:
— Вяжите его!
Я чуть не расхохотался, когда никто из его отряда и не шелохнулся. Все, как заворожённые, смотрели на тонкую линию из белых камушков, за которой я и сидел.
Да они не меня боялись… Их нижние чакры поджимались от одной только мысли о том, что надо выйти из-под защиты замка в магическую зону. Во вторую, между прочим.
Глава 10
— Значит, так, бросская шваль, — медленно, посвистывая от гнева, прошипел Лексий, — Сейчас ты встаёшь и подходишь сюда.
Он протянул назад руку, и кто-то вложил ему в неё конец цепи. Десятник махнул, послышался звон, и передо мной на землю пали кандалы.
Они, кстати, спокойно пролетели через мигнувшую пелену. От железных браслетов так и тянулась цепь, другим концом зажатая в кулаке Лексия.
Кутень зарычал и, понюхав кандалы, фыркнул. Да я и без него чуял, какой винегрет из чар там наложен. Одену — и стану как шёлковый. Они и силы высосут, и руки у меня откажут, и чакры отсохнут, и посох мужской силы отвалится…
Я уж думал, он меня и не удивит, этот Лексий. То есть, он до последнего надеется, что всё обойдётся без кровопролития?
Видимо, даже сквозь бросскую каменную личину пробилось моё изумление, но десятник понял это по-своему и великодушно пояснил:
— Одевай.
— Да, ты сдался же! — добавил кто-то.
— Но… — я лишь обречённо поднял руку, — Но ведь…
Отряд идиотов сразу загалдел, словно чайки, почуявшие рыбу.
— Да, ты обещал!
— Ты сдался!
— Всё кончено, бросс!
— А то сейчас покажем силу!
В таких случаях, даже если не веришь в богов, обязательно в них поверишь. Ну, а как ещё объяснить, что Левону Багровому, исчадию зла местных масштабов, в слуги достались такие вестники глупости?