— А мы не заблудились? — наивно спросил Лука, разглядывая густые кроны над головой. Солнечный свет сюда еле пробивался, тем более, дело так и так клонилось к вечеру.
Обернувшись, я смерил мальчишку взглядом, упрямо поджав губы. Хотя мне тоже показалось, что лиана с цветком, которую я только что отвёл от лица, была точно такая же, как и пять минут назад. Но бросский характер пока не давал мне это признать.
— Нет, — буркнул я, — Не заблудились.
Мальчишка пожал плечами. Он с интересом покручивал кузнечный молоток, обнаруженный мной в конюшне среди прочих инструментов. В руках хилого пацанёнка орудие выглядело настоящим боевым молотом.
Я даже не удивился, когда вдруг оказалось, что пальцы у Луки оказались достаточно крепкие, чтобы он уверенно управлялся с оружием. Приваренная железная ручка здорово утяжеляла молот, но мальчишка всё равно мог им помахивать, иногда даже перехватывая всего одной рукой.
Сам он говорил, это из-за того, что им часто приходилось лазать по каменным заборам. Да и городские стражники время от времени пристраивали беспризорников держать и таскать их алебарды, вот руки и окрепли.
Я же подозревал, что причина была немного в другом, но боялся признаться в этом даже самому себе. Потому что ещё не сталкивался с таким… Я ещё не создавал орден паладинов с нуля.
Ведь Стрибор не просто так обмолвился, что Вечное Древо дало новую ветвь, при этом ещё и колючую. Кажется, именно за этим и спускался Яриус — ему было интересно, имеет ли отношение к произошедшему инкарнация Хморока. И бог дня свалил, когда понял, что я не тот, кто ему нужен.
Я ещё раз обернулся на пацана… Как он тогда назвал нас, когда спрашивал про лиственников? Шиповниковой Ветвью?
Это всё тогда казалось детскими забавами и беззаботной беседой. И я наивно думал, что между делом просто буду обучать мальчишку паладинскому искусству. А если из этого что-то получится, то у меня в союзниках будет грозный воин, верность которого даже не будет оспариваться.
Но Вечное Древо решило по-другому и приняло наши желания за свою истину — и теперь за мной верхом на колючем медоеже едет маленький паладин, будущий борец за лиственную веру. Лиственник из Шиповниковой Ветви.
Поэтому я и подозреваю, что у пацана вполне может оказаться талант владения молотом, если он прирождённый паладин. Сейчас этого особо не заметно, но всё ещё впереди.
А ведь мальчишка белобрысый… Это явно северная кровь, но есть ли в нём бросская примесь? Та самая «капля бросской крови», которая «важнее целых рек»? Ведь именно так мне сказал Отец-Небо, которому лень до сих пор объявиться и всё объяснить.
Вот же прохвосты небесные, обложили со всех сторон. Сейчас ещё окажется, что я ДОЛЖЕН обучать мальчишку.
— А мне драться этим молотком? — снова спросил Лука, — Мы будем нападать на врагов?
— Драться, только если придётся. А так пока просто привыкай, что он будет у тебя всегда в руках.
— Всегда?
— Да. Твой молот, паладин, это часть тебя. Такая же, как рука или нога.
— Паладин? — переспросил Лука, — Я — паладин?
Я вздохнул. Мне сначала казалось, что учить легко, и разум Всеволода рисовал вполне стройные образы.
Ну, то есть, я знал многое, и помнил почти все основные моменты, но едва я пытался это облечь в термины или выстроить хоть какой-то план обучения, как натыкался на свою бросскую простоту. Не мог подобрать нужные слова, и даже не мог решить, с чего начать.
Я всё же остановися, чтобы попробовать сориентироваться, а заодно и подумать. Это дерево я точно вижу уже третий раз, слишком густой лес.
— Паладин — это борец за веру, — всё же сказал я, — Вот ты веришь в Вечное Древо?
— Я? Конечно, оно мне снится часто и говорит со мной.
— Говорит⁈
— Ну да… — Лука пожал плечами, — Оно рассказывает истории.
У меня побежали мурашки по коже. Это могло быть и хорошо с одной стороны, а с другой стороны явиться во сне в виде Древа могло любое божество, и не обязательно хорошее.
— Какие истории?
— А я не помню. Как проснусь, так забываю.
— Вообще ничего?
Тот поскрёб затылок.
— Ну, только то, что тебя слушать надо.
У меня вырвался вздох облегчения. Вроде это не Бездна… Но требовалось оставаться настороже — ведь Бездна, чтобы войти к человеку в доверие, сначала будет следовать в унисон с его желаниями.
Я сам, будучи Десятым, практиковал вхождение в сны к Адептам Света. Бездна учила нас потихоньку отворачивать их сердца от истинного пути, и начинали мы всегда с бесспорных истин.