Потому самые мудрые светоносцы цепко держались за древние трактаты, до последнего запрещая менять их, и всегда требовали от своих адептов заучивать тексты и исполнять обряды без лишних размышлений. Да, бездумное следование не развивало ум, но в то же время ограждало от ереси.
И тут мудрецы были правы — сначала требовалось нарастить духовную броню, а уже потом осторожно размышлять над предметами веры. Да, в наши времена ещё были светлые жрецы и жрицы, которые чувствовали, что Орден Света меняется. Они пытались с этим бороться, но было уже поздно.
Поэтому мальчишку следовало на всякий случай оградить от чужого влияния.
— А если я тебе скажу, что Древо во сне слушать не надо? — осторожно спросил я, — Ты послушаешь?
— Конечно, господин Малуш. А почему?
Я поджал губы, думая про рыжую и веснушчутую сестру лиственницу Лею, которую встречал в Солебреге. И вспомнил, чем закончилась эта встреча — моим обмороком.
— Ну, Древо же сказало слушать меня — уклончиво ответил я.
К моему облегчению, Лука не стал спорить и просто кивнул. Пока что мой авторитет был для него неоспорим, и это хорошо.
Но пытливая мальчишеская душа требовала знаний, и срочно надо было этот пробел заполнять. Как говорится, «свято место пусто не бывает», душа всегда чем-то увлекается, если над ней не работать. Проще говоря, надо было Луку чем-то занять.
Я обернулся, оттянув за собой упругую ветвь:
— Буду иногда отпускать ветки, — и разжал пальцы, — Вот так!
Лука явно растерялся, не успев ничего сделать, но клацнула пасть Бам-бама, перехватывая подлый прут. От того, как медоёж подскочил, мальчишка чуть с него не свалился.
— Ого, — Лука даже не испугался, а сразу примерился молотом, воображая, как он останавливает ветку, — Вот так?
— Руки шире, — поправил я, — Если лезвие врага скользнёт по рукояти, одна рука всегда должна держать оружие. В идеале вообще надо принимать удар на голову молота.
Мальчишка сразу это уяснил, перехватывая молоток пошире. И довольно быстро понял, что с таким хватом вообще гораздо удобнее управляться с оружием.
— А ты, — я погрозил пальцем Бам-баму, — Не помогай.
Тот неодобрительно фыркнул, но я пообещал ему лакомство и показал личинку шелкопряда, которые прятались у меня в топорище. Кутень, к счастью для Бам-бама, ещё не успел всех сожрать.
Просветлевший медоёж сразу же согласился больше не помогать.
Я одобрительно кивнул обоим и двинулся дальше. Посильнее отведя очередную настырную ветку, я отпустил её, а потом задержал взгляд на своей руке.
А ведь Стрибор много чего ещё наговорил…
— Ай! — сзади послышался звонкий щелчок, а потом хруст кустов.
Обернувшись, я обнаружил, что на спине медоежа никого нет. А в зарослях за его спиной слышно оханье и треск.
Ну да, ветка была толстовата…
— Ты там как?
— Нор… ох… нормально, господин Малуш!
Дождавшись, когда мальчишка с горящим на щеке красным пятном выкарабкается из кустов и снова залезет на Бам-бама, я двинулся дальше.
Стрибор сказал, что моё «огненное яйцо», которое я привык использовать, как щит, можно совместить с воздухом. «Пока оно не превратилось в дракона…»
Дракона… Какого дракона? Я сразу же подумал об Огнецвете, спрятанном внутри топорища, но понял, что могу его использовать вхолостую. Да и вообще, пока что нельзя превращать в дракона, потому что потом будет поздно. В магии так — всё должно осваиваться вовремя.
Но какой, мать его в Бездну, дракон?
Речь, скорее всего, шла о магическом заклинании. И, судя по грозному названию, масштабы разрушений у него были огромные.
Яйцо… Дракон… Между ними явно должна пройти какая-то инициация. Надеюсь, мне высиживать яйцо не понадобится?
Отмахнувшись от лишних мыслей, я оттянул ещё одну ветвь. Сзади послышался щелчок, потом мальчишеский вскрик:
— Ай… — и шипение от боли. Но, судя по голосу, Лука остался в седле.
Я обернулся. Он потирал ушибленный палец, но заметив мой взгляд, сразу же перехватил молот для нового вызова. Подумав, он развёл руки пошире…
Вернувшись к своим размышлениям, я мысленно обратился к магическим источникам — к огненному и воздушному. Потом вспомнил, как Ефим на маяке запускал воздушные снаряды… Интуиция подсказывала, что можно из горячей сферы создать подобный вихрь, только гораздо разрушительнее.
Так, а как вообще создавать вихри?
Выставив ладонь, я начал тренироваться, выплёскивая в эфир небольшие потоки воздуха, которые ерошили листву на своём пути. Если постараться, я смогу создавать такую же смертельную магию, как тогда, когда Стрибор только-только передал мне силу Вайкула.