О, смердящий свет, мне ещё никогда не было так плохо! Даже когда я служил в имперской армии, и мы весело отмечали с сослуживцами каждое жалованье…
— Уф-ф-ф! — я скатился со спины медоежа, кое-как встал и на пошатывающихся ногах быстро достиг обочины. Влез в высокую траву, упёрся в ствол деревца рядом и позволил-таки желудку выплеснуть зловонное содержимое.
Этого содержимого оказалось так много, что у меня заныли рёбра. Странно, ведь я давно толком не ел.
Весь покрытый потом, я прислонился к деревцу и впервые улыбнулся. Вот теперь стало намного легче.
Мир наполнился звуками. Шуршание ветра в листве, жужжание насекомых, пение птиц… и журчание ручейка где-то неподалёку. О-о-о, боги, вы заслужили моё прощение!
Усталый, я выбрался из травы и, усевшись на землю, стал усиленно тереть лицо. Мысли роились в голове, едва позволяя вспомнить, что произошло. Ну же, Хморок, северная твоя задница, ну хоть ты ответь на мои вопросы!
Рядом возник Кутень, ткнулся холодным носом мне в лоб, но бросская кровь тут же вспыхнула по всему телу… И снова подкатила тяжесть к желудку, и я, покачав головой, отстранил цербера.
— Не сейчас…
— Господин Малуш, вы в порядке? — голос Луки срывался от волнения.
— Юный друг, его пока надо оставить в покое, — ответила ему Креона.
Она подошла и прижала ладонь к моему лбу. Движение не было особо ласковым, но я едва не застонал от удовольствия, когда кожа чародейки вдруг стала ледяной.
Как же прав Лука, что на жарком юге маги холода были бы нарасхват… Глядя на среброволосую колдунью, я вдруг вспомнил об Агате. Кстати, а где она?
— Да уж, Малуш, — усмехнулась Креона, убирая ладонь, — Хоть я и алтарница, и знаю не так много, но я не припомню случая, чтобы какой-то человек выдержал подъём сразу на два ранга.
Значит, магистр…
Я в очередной раз проскальзывал взглядом по своему магическому нутру, отмечая идеально тренированные чакры и раскрытые контуры.
Магистр… Магистр магии огня, твою ж мать-Бездну! Съела, да, повелительница мух⁈
Открыв глаза, я скосил взгляд на ладонь. Одно усилие, и в моей руке материализовался Губитель Древа. Целый топор и способность его призывать у меня появились, когда я обнаружил второй камень… Правда, я ожидал пробуждения силы бога, но и на магистра был согласен.
Мы уже второй час сидели на солнечной лужайке возле ручья, где он впадал в небольшой пруд перед плотиной, явно выстроенной бобрами. Полянка сотрясалась от шагов Бам-бама, который с хрустом в зарослях гонялся за шкодливым Кутенем.
Виол с Лукой рыбачили, смастерив удочки из запасных струн для лютни, и недовольно посматривали в сторону кустов — грохот Бам-бама распугивал всю рыбу.
А Креона просто грустно смотрела в воду, сидя на травке и обняв колени. Что там с её мамой, я ещё не спрашивал, потому что и так чувствовал, что всё нормально — у такой высокопоставленной колдуньи, которую пытались убить возле Моредара, явно теперь были какие-то неотложные дела. Скорее всего, устроит головомойку Нереусу, набравшему себе в советники и наместники отпетых злодеев.
Это у нас уже с Агатой традиция даже… Я вытаскиваю её из какой-нибудь задницы, она же машет ручкой, оправдываясь важными делами. Ну, что ж, это значит, что мы ещё точно встретимся.
Все эти два часа я, строго-настрого запретив меня отвлекать, разбирался, что же со мной произошло, то впадая в медитацию, то выходя из неё. Вердикт был хорошим, хоть и с ложкой дёгтя… Я действительно прыгнул на два ранга, поднявшись на пятый. То есть стал магистром огня.
В то же время источник воздуха, который мне не удалось развить вслед за огненным, так и остался на прежнем послушническом ранге, и поднять его теперь не представлялось возможным. Ну так пойди объясни отцу драконов, решившему меня одарить, что надо было и магию воздуха приподнять…
Мне были доступны лишь небольшие воздушные фокусы, но по этому поводу я не горевал. Ведь то, во что раскрылся источник магии огня, даровало мне воистину огромные возможности. Опалённый до черноты валун на краю полянки уже несколько раз подвергался моим пыткам.
Но я чувствовал ещё кое-что… Бросская кровь, жарко реагирующая на Тьму, и огненный источник начали сами взаимодействовать между собой. Кутеня, гоняющегося в зарослях с Бам-бамом, я теперь чувствовал не только разумом — жжение в крови превратилось в тепло на коже, едва цербер приближался. И это тепло перемещалось в ту сторону, куда передвигался Кутень.