Дожили, тёмный бог меня морали учит. Остановившись, я со вздохом оглянулся… Дым от разрушенной сторожевой башни, поднимающийся из-за холмов, отсюда был уже еле виден.
— О, громада, так они не по нашу душу, — прислушиваясь, сказал Виол, указывая на крестьян, — Кто-то в таверне их пугает.
— Ну, значит, пойдём и выясним, кто.
Я прибавил шагу. Моя роль мне была пока не совсем понятна, но в этот раз явление Хморока даже облегчило мне задачу. Законы мироздания просты — богам либо верят, либо враждуют с ними.
А раз бог мрака и смерти намекнул мне, что надо бы почистить карму, займёмся этим. Тем более, я уже заприметил возле таверны лошадь, запряжённую в телегу с клеткой.
Там, в степи, когда я вытягивал из главаря разбойников видения, я увидел, что они растерзали две семьи обычных купцов. Повезло выжить только детям, которых отдали работорговцам.
С момента моего появления в этом мире у меня к ним особый счёт, так что Хморок может особо и не напрягаться. Тем более, мне надо тренировать новые способности, и в бою это делать лучше всего.
— Неужели работорговцы так вольно себя чувствуют в Южной Троецарии? — всё же спросил я у Виола.
Тот замотал головой, будто оправдывался:
— Слёзы мне в печень, громада, так не было раньше!
— Надо будет как-нибудь наведаться к кнезу Солебрега, — проворчал я, — Это ведь его владения? И это его дружина должна здесь нести службу?
— Ну-у-у… — нехотя протянул бард, — Помнишь, в Солебреге был Предбанник, где раздавали задания всем, кто хочет в дружину? Последний раз, когда я проезжал здесь, тут в основном были они.
— Понял. Всякий сброд.
Крестьяне, собравшиеся возле таверны, наконец разглядели нас и сдали чуть-чуть назад, ближе к плетню. Будто вот заскочат за изгородь, и мы их не достанем.
Ну да, путники, приближающиеся к деревне, выглядели довольно устрашающе… Особенно огромный бросс с топором, который выглядел разъярённым.
Люди то и дело оборачивались на крепость. Такие странные дела тут творятся — ходит по деревне, кто попало, а защитников что-то не видно…
— Стой, кто такие⁈ — первым подал голос бородатый мужик, стоявший впереди. Хотя, судя по глазам, сейчас он был этому не рад, но вилы в дрожащих руках хоть чуть-чуть придавали ему уверенность.
За его спиной стояло ещё с десяток молодцов, кто с топорами, кто с вилами. И таращились они, оказывается, не на меня…
Вот же смердящий свет, я совсем забыл про Бам-бама. Ну да, огромный медоёж, чьими иглами можно человека насквозь проткнуть, так-то тоже страшный. Ладно хоть на нём верхом ехал вполне себе миловидный мальчишка, а так бы крестьяне, наверное, давно дёру дали.
Они так и теснились к калитке двора, не особо-то и препятствуя нам. Чуть дальше была та самая таверна, и я уже разглядел в телеге-клетушке трёх мальчиков и двух девчушек, в синяках и заплаканных. Я всё же испытал облегчение и даже мысленно поблагодарил Отца-Небо — они все были живы.
Какой удачный случай. Я же теперь добрый, на стороне светлых сил, поэтому уродам, которые всё это сотворили, с удовольствием поотрываю руки и ими же придушу.
Я двинулся к таверне мимо крестьян.
— Ты это, мужик, давай не того… это… — сказал-таки бородач, а потом разглядел на моей шее татуировку мага и побледнел.
Остановившись, я глянул на мужика.
— Староста?
Тот заметно заволновался.
— Ну, я это… господин маг… ну, за него я, да. А староста с дружиной уехал… с этими… говорят, приказ самого кнеза… вот и уехал…
— Собирай всех, — сказал я, — Бегите отсюда.
— Как бежать? А урожай⁈
— А коровы?
— Ну вы, народ, даёте, — встрял подоспевший бард, — Там же банда огромная идёт, просто целая армия!
— Банда⁈ — крестьяне стали испуганно переглядываться.
Я ничего не ответил, оставив их на попечение своих спутников, и пошёл к таверне.
Дверца клетки выломалась легко — на ней стояло какое-то магическое заклятие, но оно было таким же трухлявым, как и дерево, на которое его наложили. Только на то, чтобы слабенький живой товар не вылез, этого и хватало.
Дети испуганно вжались в прутья, глядя на огромного варвара, освободившего их. Лошадь испуганно заржала и рванула вперёд, так что мне пришлось упереться, удерживая телегу. Этого усилия хватило, чтобы старые оглобли просто оторвались.
Выдавив из себя ласковую улыбку, которая, кажется, испугала детишек ещё больше, я шагнул дальше. Из двери таверны как раз выскочил какой-то забулдыга, разворачивая на ходу кнут: