Я чувствовал Тьму теперь гораздо острее. У меня и раньше не было с этим проблем, но это были внутренние ощущения, а сейчас это перешло на физический план. И это значит, что надо работать с огненной аурой так же, как я развивал когда-то Тёмную Ауру…
Было и ещё что-то, связанное с огнём, Тьмой и бросской кровью. И эта мысль не давала мне покоя, вызывая уже забытый азарт. Когда я был Всеволодом, я радовался таким вызовам, когда нужно было разгадать очередную грань магии.
А пока я водил ладонью вслед за движениями Кутеня, не открывая глаз. Впрочем, кожа реагировала не только на цербера, но и на барда, едва я наставлял на него ладонь.
Ощущения были неясными, то усиливались, то успокаивались, и мне пришлось подняться, чтобы под удивлённые взгляды остальных отсесть ближе к опалённому валуну. Впрочем, они помнили, что отвлекать меня пока запрещено.
На новом месте я понял, что меня путало — бросская кровь реагировала и на барда, и на что-то далёкое на другом, южном берегу пруда… Оно, это что-то, было даже не в лесу, а ещё дальше, наверняка не один день пути.
Я снова вернул ладонь к Виолу. Раньше я за ним увлечений тёмной магией не наблюдал… Впрочем, моё чутьё на опасность пока молчало, хотя я знал, что такие мелочи нельзя оставлять нерешёнными.
От бледного Виола слегка несло тёмным запахом упыря, даже Бам-бам его немного сторонился. Такое чувство, что упыри поваляли барда по всей магической зоне, не покусав, а облобызав с головы до ног.
И всё же на небе яркое солнце, а Виол сидит, даже не прикрываясь рукой, и помогает Луке надеть червяка на крючок. У него, кстати, оказалось много рыболовных крючков, что неудивительно для странствующего песенника.
— Видит Маюн, надо другой поплавок… Давай вот эту твою палочку.
— Нет, господин Виол, — Лука, который до этого то и дело крутил в пальцах какую-то веточку, спрятал её за пазуху, — Эту нельзя.
— Ох, ну ладно. Ну, давай эту, — бард подобрал что-то, даже не вставая.
Нет, опасности от Виола я пока не ощущал, хотя уже примерно догадывался, что с ним могло случиться.
Я снова перевёл ладонь в сторону южного берега пруда.
— Что там? — наконец спросил я, указывая направление.
— Эээ… громада, там юг, — глаза Виола скользнули на небо, чтобы по солнцу проверить себя.
Я лишь усмехнулся, услышав ответ от вестника очевидности.
— Это правда, — кивнула Креона, махнув серебристой головой за спину, — Потому что там север.
Ещё одна вестница элементарной истины…
Вздохнув, я потёр заросший подбородок. Ох, скорее бы добраться до нормального постоялого двора, чтобы привести себя в порядок. А то магистром себя возомнил, а выгляжу, наверное, как нерадивый ученик.
— Там, наверное, Моредар, — подал голос Лука, тоже поглядев на юг, — Я просто помню, что там появился кто-то злой и плохой, — мальчишка тут же вжал голову в плечи, когда к нему повернулись все головы.
Ага, значит, юный паладин тоже чувствует кого-то на юге? В голову мне лез только Шан Куо, дядя Дайю, который должен был вместе с королём Лучевии приплыть в Моредар. Значит, и вправду сильный Тёмный Жрец, если я его чувствую отсюда…
Кстати, отсюда, это откуда?
— А сейчас вы, говорите, мы уже вышли из магической зоны?
— Погоди, громада, так ты уже освободился? — Виол, закинув удочку, отдал её Луке. Мальчишка жадно схватил длинную палку с примотанной леской и горящими глазами уставился на торчащую из воды палочку, служащую поплавком.
Я усмехнулся.
— Да, бард, и теперь настало время для множества вопросов.
Виол даже поперхнулся от моего взгляда.
Глава 2
Я видел, как ещё побледнел и без того бледный Виол. У смуглых загорелых южан это выглядело не так, как у бледных северян — южане, когда волновались, буквально становились серыми, как камень.
И всё же, выдержав величественную паузу, первый свой вопрос я задал совсем не Виолу. Повернувшись к Креоне, я спросил:
— Почему ты пошла со мной?
Было видно, что я застал Креону врасплох. По её мнению я, видимо, весь такой понимающий должен был войти в её положение и не устраивать расспросы… Девушка столько пережила за сегодня: сначала её похитили; затем она узнала, что у неё есть мать, которую она тут же чуть не потеряла; а дальше чуть не утопила душу в вечном холоде.
Но нет, все живы-здоровы, загорают на травяном бережку под нежным солнышком. Я ещё мог поволноваться за самочувствие юного Луки и, возможно, безгрешных животных, но ранимая психика Креоны и уж тем более Виола меня мало интересовали.
Как это ни странно для бывшего Тёмного Жреца, я считал их друзьями, и хотел избавиться от недоговорённостей. Видимо, окончательно оторвав душу от Бездны, мне, вестнику наивности, захотелось всю свою новую жизнь разложить по полочкам.