— Я как раз собирался тебе рассказать… — бард виновато вжал голову в плечи, — Анфим и Лихо, схватив меня, потащили к Феокриту и попросту оставили с ним наедине в пещере. И, видит Маюн, у меня получилось его излечить!
Я слегка оторопел, услышав это, и уставился на барда. Конечно, я никогда не сомневался, что по-настоящему сильный маг сможет пересилить яд упыря. Но Феокрита укусил ещё и вампир, так что этот адский коктейль смог бы развеять разве только что Отец-Небо. Ну, или Вечное Древо…
Но чтобы бард победил яд упыря⁈
— И как ты это сделал? Спел песню?
— Не поверишь, громада, но да! — Виол вдруг схватил лютню и осторожно провёл пальцами по струнам, — Я обратился к своему источнику, к самому Маюну, к Яриусу, к восхитительной Сияне… Моя душа взмыла к небесам, к ветвям Древа, где резвятся боги, и там я услышал те самые строчки. Признаться, я никогда не испытывал такого единения со своей стихией.
Я сдержался, чтоб не хмыкнуть. Хоть Виол и удивлял меня иногда, мне трудно было побороть скептическое отношение к бардовской магии. Его стихия, говорит? Вино и девки — вот и вся бардовская стихия.
Виол, прикрыв глаза, прошелестел пальцами по струнам и поднял подбородок. Кожа на скулах барда в этот момент слегка натянулась, и от Виола снова пахнуло Тьмой — он как раз слегка поморщился, будто солнце слепило его даже сквозь закрытые веки.
Я прислушался к новым ощущениям внутри себя, которые даровала бросская кровь. Виол не излучал опасность… Бард был не опаснее спокойного моря, но в то же время это море в любой момент могло разразиться бурей.
— Значит, Феокрит чудом вылечился… — подытожил я, — А что Анфим?
— Он снова обрёл ясный разум, — Виол улыбнулся, потом со вздохом добавил, — Но магическое ремесло ему, к сожалению, ещё не скоро будет доступно.
Я почуял, что Виол недоговаривает, и недобро заурчал. Эх, хорошо быть огромным броссом — такие намёки у здоровенного варвара получаются выразительнее, чем простое покашливание.
— Побочный эффект твоего зелья, громада, — поспешил добавить бард, — Едва Феокрит излечился, как получилось, что Анфим достиг своей цели, и протрезвел. Твоё зелье — это опасное, но в то же время гениальное творение. Оно и вправду помогает достигать цели даже тогда, когда это кажется невозможным! И ты просто обязан подарить мне рецепт этого…
Я перебил его, прищурившись.
— Постой. Ты сам пил его?
Бард застыл, открыв рот, и только крякнул.
— Ну там же, за столом, чтобы дружина ничего не заподо…
— Бард!
— Вообще-то в пещере оно спасло мне жизнь, — будто бы в оправдание сказал Виол, — Конечно, в замке Левона с Анфимом плохо вышло, и я сам не ожидал, что зелье так подействует на меня…
В этот момент всё встало на свои места. И то, как Виол смог чудо-песней вылечить Феокрита, и то, почему он вдруг так повёл себя в замке и подмешал зелье Анфиму… Его это не оправдывало, но теперь я хотя бы понял.
— То есть, в замке за столом ты не использовал противоядие?
— Ну-у-у… Я его ещё немножко лизнул перед этим, когда к служанке пошёл, — бард по-детски надулся, — Но ведь неплохо вышло, да? Мы же дошли до Левона?
— Ох, вестник ты тугодумия, — я устало потёр лоб.
Виол иногда казался мне настоящим стратегом, но некоторые его решения оказывались навеяны спонтанно. Как, например, эта его затея с зельем.
Так вот чего он боялся, что я узнаю об этом. Неужели его настолько впечатлила тёмная алхимия? И это он ещё краешком коснулся… Думаю, если бы Виол услышал про «зелье желания», вызывающее страсть у любой женщины рядом, он бы облился этим зельем. Правда, побочный эффект ему бы явно не понравился.
— Виол, Виол, смердящий твой свет… — я покачал головой, — Ты хоть помнишь, какую песню ты спел?
— Да, — Виол улыбнулся, — Я назвал её «песнью покаяния». Кстати, Лука, там есть и строчки о Древе…
Я встрепенулся. Проснулись воспоминания Малуша, едва прозвучали слова о «песни покаянии».
Лука оживился:
— Ого, господин Виол, я бы хотел услы…
Я прервал мальчишку:
— Не сейчас, Лука. Значит, покаялся, бард, и Феокрит излечился? Стихия, говоришь, говорила в тебе сама за себя?
Виол, глядя на моё лицо, засомневался…
— Громада?
Я вздохнул.
— В этом мире я впервые такое встречаю, но в прошлом приходилось… Хотел бы я ошибаться, но, видит твой Маюн, ты стал оборотнем, Виол.
Глава 3
Кто такой оборотень?
О-о-о, человеческие легенды знают много случаев, и, как оказалось, в этом мире тоже. Об оборотнях слышали и Лука, и Креона, да и сам бард. И конечно, это была одна и та же ерунда.