Монстры, с приходом ночи обретающие звериный облик и звериную же силу, а днём неотличимые от людей. Легенды гласили, что при свете дня эти ужасные твари высматривают себе жертву, чтобы прийти за ней ночью.
Так могут думать только дилетанты… Ну, хотя бы потому, что ни в каких зверей оборотни не превращаются. Это просто упыри-недоделки.
С точки зрения Тёмного Мага оборотень — это ошибка, просто побочный эффект, когда получается не полезная боевая единица, лишённая страха и боли, а лишь половина… кхм… даже четвертинка единицы.
Упыри сами по себе пусть и безмозглы, но они идеальные убийцы, позволяющие Тёмному Магу ночью творить ужасные вещи. С приходом утра эти убийцы исчезают, рассыпаясь кучкой пепла, что опять же очень удобно для грамотного Тёмного. Так уж сложилось, что силы зла никто не любит, и им часто приходится скрываться, прикидываясь добрыми.
Лунной ночью упырь здорово прибавляет в силе, достигая пика в полнолуние, что тоже очень кстати. Зная лунный календарь, Тёмный может тщательнее обдумывать свои планы. Если дружина в сотню воинов справится с десятком упырей, то под полной луной те их просто разорвут.
Оборотень же… Да, днём это и вправду человек, а ночью — упырь. Вот только именно что лунной ночью.
И вот тут-то начинаются проблемы.
Яд упыря в крови оборотня крайне ослаблен, и проявляется только под луной. Поэтому и упырь этот значительно слабее других… Да, оборотень всё так же сильнее человека, но при этом обычный упырь довольно легко с ним расправится, если нападёт.
А в том-то и дело, что от укуса оборотня получается не оборотень, а обычный и очень злой упырь. И если какая тучка в этот момент закроет луну, то оборотень, превратившись обратно в человека, станет пищей для своего же творения.
Днём бедняга обычно ничего не помнит, зато всё прекрасно помнят люди, бегавшие от него всю ночь. Да ещё и само превращение довольно болезненное, до потери сознания, поэтому на крики всегда успевает прибежать разъярённая толпа с вилами.
Некоторые Тёмные пытались засылать оборотней в неприступные крепости, и я даже читал в трактате об одном таком успешном плане. Но Орден Света прекрасно был осведомлён о том, каких существ могут создавать служители Тьмы, поэтому из этих же трактатов я знал истории, как пойманные оборотни потом рассказывали всё, что знали, о своём хозяине.
Оборотень — явление случайное и редкое, и мне они попадались всего несколько раз за время моего Тёмного Жречества. Поэтому беднягам было суждено стать сначала подопытными кроликами, а потом и ингредиентами для ядов и зелий.
Ведь любой Тёмный Жрец, и я не исключение, мечтал не только научиться создавать оборотня по желанию, но чтобы он ещё и не уступал в силе безмозглому упырю. Но ничего толкового не получалось…
Только Второй Жрец, которого я однажды убил, кое-чего достиг. Мне довелось почитать его дневники, и в одном встретилась формула зелья. Она совсем чуть-чуть отличалась от яда упыря, поэтому я её и запомнил.
И честно сказал барду о том, что могу попытаться ему помочь.
«Попытаться?» — Виол чуть не заплакал.
«Оборотень — явление случайное, поэтому то зелье тоже действует случайно. Ты либо выздоравливаешь, либо становишься приличным упырём. Решать тебе».
Виол не хотел становиться приличным упырём. Но ему хватило мозгов, чтобы понять, что и оборотнем он долго не протянет.
«Что нам нужно, громада?»
«Пепел девственницы, превращённой в упыря лунной ночью и сгоревшей на рассвете. И, кажется, я знаю, где это достать».
— Маюновы слёзы… — уже в который раз произнёс Виол, хлопая себя по лбу, — … да в печень! За что мне это⁈
Он ехал на шее Бам-бама, распластавшись на его спине, и обречённым взглядом смотрел в небо. Медоёж сложил иголки, чтобы наш бард не продырявился, и время от времени принюхивался к ноге Виола, морща нос.
Белобрысый Лука шагал рядом, иногда участливо похлопывая барда по свисающей ладони.
— Господин Виол, но ведь днём же с вами всё хорошо? — нашёлся мальчишка.
— Днём! А про ночь ты подумал, малец⁈
— Ну, а ночью можно закрываться где-нибудь, или цепью приковаться.
Утешение сработало, только в другую сторону.
— О-о-о, Сияновы прелести, придушите меня! — бард взвыл, закрыв лицо ладонями.
— А что я не так сказал? — Лука даже растерялся.
— Эх, юный дружок, — Креона погладила его вихры, — Волею богов так случилось, что всё то, ради чего наш бард живёт, как раз и происходит ночью.
— Да-а-а?
Мальчишка был искренне удивлён и, прищурившись, даже посмотрел на небо, где яркое солнце уверенно клонилось к вечеру. Он никак не мог взять в толк, что же такого интересного ночью, когда все спят.