Внутри было мрачно, лишь мягко светились лампадки в руках статуй у стен. Кого изображали статуи, я понять не мог — какие-то мужчины и женщины.
— Северные боги, — тихо сказала Креона, стоя за моей спиной. Сложив ладони у лица, она поочерёдно кивнула каждой статуи.
Прищурившись, я окинул взглядом вытесанные из камня лица.
— Так много? Я думал, их всего двое…
— Их было много, — ответила чародейка, — Но во время войны с Южными Богами почти все погибли. Хморок ушёл сам, осталась одна Морката.
— Почему Яриус её не убил?
— По нашей вере, потому что между Моркатой и Южными было заключено перемирие.
В дальнем конце зала, к которому мы двигались, возвышалась самая большая статуя на отдельном постаменте — воин в шлеме сидел на коленях, широко расставив ноги и положив ладони на бёдра. Опустив голову, он смотрел на каменный топор, лежащий перед ним.
Лезвие топора было расколото, он будто только-только упал на пол, и осколки разлетелись в стороны. Скульптор каким-то образом изобразил осколки так, что они застыли единым облаком. На каждом осколке стояли лампадки, бросая отсветы на лицо статуи, закрытое шлемом, и вся картина выглядела довольно завораживающе.
Перед статуей к нам спиной стоял человек, одетый в тёмный балахон с капюшоном. Мы подошли, гораздо ближе рассматривая композицию с осколками. Скульптор явно был каким-то сильным магом, либо воздуха, либо земли — кусочки лезвия топора неподвижно висели в воздухе и, судя по всему, делали это уже давно.
Человек двинул руками, снимая капюшон, и я успел рассмотреть, что у него нет одного мизинца. Затем разглядел и лицо старика.
Короткая причёска, седая бородка, и повязка на глазу. Лицо Тёмного казалось осунувшимся, явно болезненным, это было хорошо видно даже в неровном свете свечей.
— Сколько вер, столько и мнений, почему Яриус не убил Моркату, — вдруг сказал Тёмный, не отрывая глаз от статуи, — А ведь он пытался.
— Интересно, — усмехнулся я, подняв руку и материализуя в ней Губитель Древа.
— Все пали. Хморок, бог мрака и смерти, единственный, кого страшился Яриус, ушёл. Осталась одна Морката…
Я подошёл к постаменту с осколками, протянул руку и положил топор рядом со своим каменным изваянием. Ничего не изменилось, кроме ощущения в собственной душе — Хмороку внутри меня был важен символизм.
Вот, всего один шаг, и скоро он вернётся…
— Так почему же южные боги, почуявшие вкус победы, остановились? — вдруг спросил старик у меня.
— Потому что равновесие неподвластно Яриусу, — задумчиво сказал я.
— Да, — кивнул старик, — Прийдя на север, Яриус почуял, что Морката теперь может стереть его одним пальцем… Сила всех северных богов сосредоточилась в ней.
Так мы постояли, потому я всё же обратился к Тёмному:
— Витимир Беспалый, целительница Евфемия просила за тебя.
— Она верит в чудеса, — усмехнулся тот, вдруг вытащив из-под балахона короткий меч.
Креона, вздрогнув, сделала шаг назад, но я не двинулся. Я помнил о пророчестве, что Хморока придёт освободить бросс, изменивший своей вере. И что Тёмные, ждущие своего бога, должны будут ему мешать… Таков предначертанный путь, и ни у кого нет выбора.
— Нет, выход есть, — усмехнулся я, отвечая на свои мысли.
Старик впервые глянул прямо на меня. В его потухших глазах появился проблеск надежды, но тут же потух.
— Это был мой выбор, сделанный давным-давно. Молодой, я не сознавал, что окажусь не просто псом на цепи… — он поднял ладонь, без одного мизинца, и на ней вдруг возник пучок Тьмы. Да, этот Тёмный силён.
Сила его измерялась даже не мощью, а искусностью. Сражаться с ним будет затруднительно.
— Я стал калиткой, ждущей, когда через неё пройдут, — старик пожал плечами, — Всё потеряло смысл. Еда стала безвкусной, вино не пьянило, женщины не веселили.
— А потом ты встретил Евфемию, и она дала тебе лучик надежды.
— Ещё какой… — он горько улыбнулся, — Я и не думал, что моя чёрствая душа на что-то ещё способна. Но, знаешь, что стало последней каплей? Представляешь, она пригласила к себе.
Я продолжил, словно издеваясь над ним:
— А ты не смог. Тёмный маг, овладевший своей стихией в совершенстве, в чьих руках сосредоточена такая мощь…
— Мощь… — молвил он и замолчал, покручивая клинок в руках и задумчиво глядя на отблески лезвия.
Ситуация стала казаться мне забавной. Всего за пару минут разговора с этим человеком я теперь задавался вопросом — как он вообще стал Тёмным? Видимо, это действительно была досадная ошибка молодости…